Скачать книгу

Самому мне уйти никак невозможно…

      – Не позвать ли мне г-на де ла Флиза?  – говорит фельдшер.

      – Позовите.

      И так-то вот помощник Ларрея, доктор де ла Флиз пошел со мной.

      Как обмыл он мосье Мулине рану, перевязал – я за ним в переднюю.

      – Что, г-н доктор, не очень опасно?

      – Ни за какую ампутацию,  – говорит,  – отвечать врач не может, особенно когда рана запущена.

      А кто же запустил?

      Августа 9. Полночи у нашего больного просидел Тихоныч; в 5 часов утра я его сменил. Сперва бедный метался, бредил; потом крепко заснул. Проснулся уже в 10-м часу, когда наведать его пришел лейтенант д’Орвиль.

      – Ну что, дорогой мой,  – говорит лейтенант,  – как себя чувствуете?

      А Мулине:

      – Не во мне уж дело. Буде и выживу, то останусь все-таки навек инвалидом: моя песня спета. А что, скажите, русские все еще отступают?

      – Отступают, но отбиваются. Вчера была опять отчаянная схватка: из строя у нас выбыло 6.000…

      – А здесь при штурме города 12.000!

      – Да, потери крупные. Император после вчерашнего боя сам нарочно на место выезжал и вернулся крайне разгневанный: Жюно опоздал подать помощь Нею, а опоздал потому, что в болоте завяз.

      – Сказать между нами, г-н лейтенант, боюсь я за нашу французскую армию, сильно боюсь. Император наш не считается с здешним климатом, с здешними дорогами. Наступит осень, польют дожди – дороги, и так уже плохие, станут непроходимыми; а там снег, лютые морозы…

      – Ну, с этими дикарями мы справимся еще до морозов. Армия у нас громадная – 650.000 при 200.000 конях и 1.300 орудиях…

      – Но на такую громаду и запасы нужны громадные; а ни провианта, ни фуража уже не хватает?

      – Так-то так…

      – Барклай-де-Толли – лукавый немец, нарочно завлекает императора в глубь страны, это может окончиться весьма печально!

      – Да не самому же императору, великому Наполеону, первому предлагать мир! Бертье и то уже советовал ему начать переговоры.

      – А он что же?

      – Я не прочь, говорит, помириться. Но для заключения мира мало одного, нужны двое. Теперь же, когда во всех русских газетах напечатано воззвание царя к своему народу – он покоя себе уже не находит; клянет и турецкого султана, что помирился с царем, и короля шведского Бернадота, что вступил с ним в союз: «О, глупцы, глупцы! Они дорого поплатятся за это!»

      А я слушаю обоих да на ус себе мотаю: «А ведь Барклай-то, пожалуй, и взаправду готовит им ловушку! Недаром говорится, что немец обезьяну выдумал».

      Августа 10.

      Где стол был яств, там гроб стоит,

      Где пиршеств раздавались лики,

      Надгробные там воют клики,

      И бледна смерть на всех глядит…

      Бедный, бедный мосье Мулине! Вчера вечером еще доктор де ла Флиз вышел от него хмурый-прехмурый. «Плохо!» – думаю. А к утру аминь: антонов огонь! В столовой, на том самом столе, за котором земляки его намедни пировали, лежал он в гробу, с своим орденом Почетного легиона на груди, весь в цветах: мы с Тихонычем опустошили

Скачать книгу