Ф.М. Достоевский – А.Г. Сниткина. Письма любви - Отсутствует

Скачать книгу

надолго успокоит, припадки в прелестном климате утихнут, женевская тоска пройдет, может быть. В виду буду иметь то, что если кончу роман и удачно и скоро, то скорее освобожусь. Через два месяца я попрошу еще рублей 300 или 400. Следственно, жить будет чем. Между тем ты там поправишься тоже здоровьем в хорошем климате, и мы к окончанию романа выкормим и укрепим Соню. (О, если б мамаша приехала!6 Как бы помогла она нам во всем!) Затем к осени, когда кончится роман, и весь долг Каткову (или около того) выплатится, – я попрошу рублей 1000, и в сентябре, в половине или в конце, мы оставим Веве и поедем через Италию, которую я хочу показать тебе, через Флоренцию, Неаполь, Венецию, Вену – в Россию. (Если будет мамаша, то предварительно можно посетить два-три места в Швейцарии.) В Россию [я при] мы приедем, конечно, без денег, но если успех романа (о чем я увижу, услышу и мне знать дадут), то я получу и заказы и продать Идиота могу. Я прямо скажу кредиторам: если вы посадите меня теперь, т<о> е<сть> потребуете, чтоб я сейчас продал роман, то я продам его за бесценок. Подождите на мне месяца четыре – и я с вами расплачусь.

      Чем мы будем жить в России? Но в России я найду средства, найду новую работу, новый заказ.

      Итак все от романа и от успеха и от поездки нашей в Вевей зависит. Может быть, все будущее. И чем дальше, тем легче будет. И, может быть, года через три мы окончательно на хороших ногах будем стоять.

      Аня, милая! Не знаю как тебе, но мне вся эта теперешняя мысль нравится. Катков непременно поможет, я убежден, я уверен. Я тебе прочту письмо к нему, которое напишу здесь завтра, как только ворочусь и обниму тебя и Соню. О, милые! Но согласись, согласись, радость моя, что если б не было теперь со мной этого мерзейшего проигрыша, – то я бы не решился на этот шаг, который нас от всего избавит и который я считаю теперь верным! Господи, да, может быть, еще бога благодарить надо будет за этот случай, что установил меня теперь окончательно на одной надежде, – на работе моей. – Не думай, о, не думай, мой ангел, что я из 100 франков, которые ты мне пришлешь, хоть один франк проиграю теперь! Да если б теперь я знал бы наверно, что я что-нибудь и выиграл бы, если б еще раз рискнул, то, право, мне было бы совестно и пред тобою и пред собою за этот выигрыш, после теперешней окончательной решимости моей и новых надежд моих!

      И если б ты знала, как это все меня вдруг теперь успокоило и с какою верою и надеждою буду я писать завтра письмо к Каткову. Это уже не прежние письма будут! Я теперь в такой бодрости, в такой бодрости! Одно, одно меня мучит: как подумаю, сколько времени мне теперь еще не видать вас, тебя и Соню! Может, даже до вторника! Только и буду думать что об вас, день и ночь! Но главное мучает меня, что ты придешь в отчаяние, заплачешь, заболеешь, и, пожалуй, молоко тебе в голову бросится. И зачем, зачем я давеча тебе всего этого не написал, а послал это отчаянное письмо! Но давеча, мне хотя и мерещилось, но я все-таки окончательно еще не выяснил себе эту превосходную мысль, которая мне пришла теперь! Она пришла мне уже в девять часов или около, когда я проигрался и пошел бродить по аллее. (Точно так же, как в Висбадене было, когда я тоже после проигрыша выдумал

Скачать книгу