Скачать книгу

по пустым петербургским улицам, останавливаются, снова идут… Все возбуждены после пирушки, на ходу перебрасываются словами.

      Вдруг Кюхля с Пушкиным задрались. Они стоят грудь в грудь. Их разнимают.

      – В чем дело?! Александр!.. Вильгельм!.. Прекратите!.. Что случилось?!

      – Ничего, – простодушно сообщил Пушкин. – Я просто сказал, что когда при дяде заходит разговор о деньгах, он ведет себя как Кюхля – становится туг на ухо или начинает вслух читать свои поэмы. Вот и всё. А Виля почему-то…

      Все захохотали.

      – Глупо, Александр, – сказал Кюхельбекер.

      – Кюхля, милый, прости! Мы на этот раз ведь не будем стреляться? Конечно, глупо. Согласись – глупо убивать друг друга из-за моего дяди.

      – Дяди Василия Львовича! – в восторге сказал гусар.

      – Никто не умеет обидеть более жестоко, чем друзья, – махнул рукой Кюхля.

      – Мир! – потребовал Пущин. – Миритесь!

      – Мир! Мир! – закричали вокруг. – Хватит!

      Их толкнули друг к другу, они обнялись, и остальные присоединились к ним. Все это вытянулось в шеренгу. Некоторое время шли молча. Дельвиг тихонько напевал.

      – Александр! – попросил кто-то. – Прочти лучше ты стихи. Вместо дяди.

      – Зачем? – нахмурился Пушкин. – При чем здесь стихи?

      – Прочти…

      – Нет, ни к чему сейчас. К черту, Виля, к черту, – убеждал он, повернувшись к Кюхельбекеру. – Ты должен бросить все свое учительство, все свои педагогические опыты, послать к черту все эти благородные пансионы и заняться литературой. Толь-ко ли-те-ра-ту-рой, радость моя.

      – Да, Александр, да! – соглашался Вильгельм. – Ты прав тысячи раз. Ты один, один в состоянии понять… Согласен!

      – Но у тебя тяжелый характер, Виля…

      – Да! Только литературой! В этом смысл!

      – У тебя оч-чень тяжелый характер, я повторяю, пойми, – втолковывал Пушкин. – Я люблю тебя, как брата, Вильгельм Карлович…

      – И ненавижу деспотизм, – сказал Дельвиг.

      – Что? Это само собой… Как брата, но когда меня не станет, вспомни мое слово: ни друга, ни подруги не знать тебе вовек. У тебя тяжелый характер.

      Вильгельм посмотрел на него с упреком и вдруг, повернувшись, пошел прочь.

      – Вильгельм! – растерялся Пушкин. – Куда ты пошел?

      – Прочти «Разлуку», – настаивал Пущин.

      – Зачем? Это же старые. Я не помню.

      – Не ломайся, милый, – сказал Дельвиг. – Помнишь.

      Пушкин тихо рассмеялся и вдруг стал серьезным.

      – Ладно. Читаю. Кстати, Вили, – крикнул он, – эти стихи написаны тебе!

      Тряхнул головой, откинул ее, прикрыл глаза. Несколько шагов шел молча. Начал:

      – В последний раз в сени уединенья,

      Стихам моим внимает наш пенат.

      Лицейской жизни милый брат,

      Делю с тобой последние мгновенья!

      Он шел и читал с закрытыми глазами. Все невольно подравняли ногу. Пошли медленнее, попадая шагом в ритм. Сзади, в двух шагах, вытянув шею и прислушиваясь, шел Вильгельм.

      Прошли лета соединенья:

      Разорван он, наш верный круг.

      Прости! Хранимый

Скачать книгу