LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      И они стали жить-поживать.

      Утром Регина уезжала в институт, и, хотя, на метро добираться было гораздо быстрее, девушка так и не привыкла к подземке, добиралась двумя трамваями. Ехать трамваем было всегда интересно, можно любоваться городом, который не был похож ни на один из тех, что видела Регина.

      Прямые улицы и проспекты, серые вычурные дома, минимум зелени. Ленинград был строгим и холодным, прекрасным в своей надменности, завораживал и держал на расстоянии.

      После занятий, тем же маршрутом, Регина возвращалась домой.

      Работу в столовой пришлось оставить сразу же с началом учёбы, институт – это не школа, нагрузки колоссальные, ни помощи ни послаблений девушке ждать было не от кого. Судя по всему, до декантессы тоже дошла мерзкая сплетня, и требования к Регине возросли вдвое, чтобы никто не смог заподозрить ни малейшей протекции.

      Баба Оля ждала приезда жилички, они вместе готовили немудреный обед, кушали, Регина убирала со стола и садилась за учебники. Иногда приезжала Алевтина. Привозила полные сумки продуктов, чмокала тётушку в щеку:

      – Ну как вы тут? Уживаетесь? Довольна ты жиличкой? Помогает тебе?

      – Все у нас хорошо, не беспокойся Алечка.

      Алевтина, обведя взглядом комнату, убедившись, что везде чистота и порядок, начинала прощаться:

      – Ну всё, я побегу, дел невпроворот, скоро заеду.

      После этих визитов баба Оля почему-то всегда становилась грустной:

      – Возьми стул, посиди со мной, деточка, – звала она Регину.

      Девушка отодвигала учебники и садилась рядом с любимым креслом бабы Оли.

      Старая женщина начинала вспоминать свою жизнь, свою молодость, но каждый раз разговор переходил к Блокаде Ленинграда. К страшному голоду и еще более страшному холоду, в котором жили, выживали и умирали люди. В блокаду умерли двое детей бабы Оли, ее муж погиб на фронте, не дожив до Победы несколько недель. Из всей родни у нее осталась только Алевтина.

      Регина слушала эту повторяющуюся каждый раз историю и понимала, что старая женщина только и живет в этих воспоминаниях, а здесь и сейчас – так… доживает…

      – Всех забрала страшная война, будь она проклята, все давно в земле, а я все живу и живу, – баба Оля горестно вздыхала.

      Регина не знала, что сказать. Да и нужно ли что-то вообще говорить в таких случаях. А потому тихонечко поглаживала высохшую, морщинистую руку старой женщины…