Грандиозный старик - Алекс Сино

Скачать книгу

коллективу!

      Рудяк повернулся к аудитории, чтобы проверить реакцию: его слушали с широко раскрытыми ртами. На лучшее он и рассчитывать не мог!

      – А в гости он вас не приглашал? – спросил я.

      – Приглашал, конечно. Я обещал подумать. Слушайте, здесь столько дел. Скоро вторую очередь завода надо запускать. Люди хотят шпроты.

      Насколько я знаю, Яков-Джон Рудяк так никогда и не выбрался в Америку, но успел проводить туда меня. На вокзале, оглянувшись по сторонам, он тихо предложил мне взять в дорогу двадцать долларов, которые у него оставались.

      В Америке я вспомнил о нем быстрее, чем мог предполагать. В офисе иммиграции и натурализации мои документы заполнял пожилой клерк. На стене его заваленного папками кабинета висело несколько военных фотографий. На одной он был снят с советскими солдатами, видимо в апреле-мае 45-го. Я подошел поближе, чтобы рассмотреть ее. Одно из лиц, в лихо заломленной пилотке, не узнать было невозможно. Это был молодой Рудяк. Оценив мое выражение лица, клерк спросил:

      – Know this guy?

      Я закивал.

      – Yes! I know him. Rudyak! I worked with him for five years!

      – It’s a small world! – улыбнулся клерк и добавил: – You wouldn’t believe it!

      Americano, mericano

      Помните знаменитую песню в исполнении Софи Лорен?

      You wanna be Americano,

      «mericano, «mericano:

      You were born in Italy.

      You try livin’ alla moda,

      But if you drink whisky-soda

      All you do is sing off key

      «Ты рожден в Италии, но мечтаешь быть американцем», – пелось в ней.

      Моя жизнь – та же песня с точностью до наоборот. Я – американец, с детства мечтавший стать итальянцем.

      Родители назвали меня Альбертом. В честь Альберто Сорди. Думаю, это и объясняет мою страсть ко всему итальянскому. Мне уже под полтинник. Больше сорока из них я прожил в Америке. Мои родители переехали из Одессы в Бруклин в 1974 году. Совершили они этот героический поступок исключительно ради детей, то есть ради меня. Других детей у них не было. В свои неполные пять лет я выслушивал это каждый раз, когда вел себя, как типичный одесский жлоб, а не воспитанный мальчик из Бруклина.

      Одесские друзья родителей, прибывшие в НьюЙорк за полгода до них, считали себя коренными американцами. Они говорили «но» вместо «нет» и «окей» вместо «да», работали на «кеш» и давали советы: «Жить надо в Бруклине, только не на Брайтоне. Да, там все наши, но жить с ними неприлично. Надо жить с итальяхами. С ними спокойнее».

      Так мы оказались в «спокойном итальянском районе» Шипсхед-Бей. Наши называли его – Шип-Шит-Бей, что звучало неприлично, но смешно.

      Помимо итальянцев здесь жили американские евреи. Они были сентиментальны и плакали, вспоминая одесских бабушек и дедушек. Все были на одно лицо с Барбарой Стрейзанд: вытянутые волосы, маникюр и глаза с застывшей в них жалобой на все, на что можно было пожаловаться. Они упорно пытались вспомнить русский язык, но дальше «боболэ, гойлубцис и суп-боршч» дело не шло.

      Мы тянулись к итальянцам,

Скачать книгу