LITMIR.BIZ

      Приближаются красные сроки,

      Растворилось в мансарде окно,

      И таинственным взором глубоким,

      Шуткой дерзкой, молчаньем жестоким,

      Ёрничеством меднооким

      Лезет месяц, и вечно дано

      Дуться, спать и от горькой обиды —

      Ах, как в детстве! – кривиться для виду.

      Нынче, слушай, меня подменили:

      Ересь гордая, слава чужая,

      Зависть женственная и злая —

      Алым бантом лежат в водостоке,

      Стал я сильным, русым, высоким,

      Темнобровым и длинноногим,

      Алчным к жизни, бодрым и строгим, —

      Лишь тебя я люблю как прежде,

      Чисто, глупо, смешно, уныло,

      Торопливо и без надежды…

      Одиночество очи, вежды

      Жадно ищет, нетерпеливо, —

      Поцелуй – и все позабыто,

      От гремящего дня укрыто,

      Йодом творчества жизнь убита,

      Делом мирным – отняты силы.

      Уподоблюсь первому снегу,

      Праздной мысли, дальнему брегу,

      Отыщу свою благодать, —

      Где найду – там и потеряю,

      Развеселую свадьбу сыграю,

      У декабрьских порогов мая

      Щуку вещую в горсть поймаю —

      Упрошу ее подождать.

      Любимый мой, как холодно и стыло

      Воскресный день колоколами душу

      Все замывает, будто полотно

      В угрюмой, белой, ледяной реке.

      К обеду станет на дворе темно,

      И любящим, надеющимся, ждущим

      Покажется, что счастие застыло

      Монеткою в протянутой руке.

      Вот-вот навеки душу погублю,

      Ничто, меж тем, не двинется в природе,

      И ты, наверно, даже не заметишь

      Того, что добродетель мне смешна,

      Того, что в каждом вижу я уроде

      Твои черты – что, видит Бог, люблю;

      Что рано ль, поздно ль от небесных вретищ

      Освободиться истина должна.

      Так с хмурой юностью навеки мы простимся,

      Она иных даров не принимала, —

      Она едва ли верила в награду, —

      Как только этот невоскресший день,

      Когда лишь плачут, ждут и снова плачут…

      И ты хламиду скромника надень

      И пропусти все восемь ливней кряду…

      Пока не утолишь слезою злачной

      Ты барабанщицу, тугую кровь,

      Все будешь задыхаться, скажешь: мало

      Надежды в воздухе! – И разом убедимся,

      Что тот, кто мыслит, – всех мертвее мертв.

      Неожиданно не страшно,

      Неожиданно легко.

      До позорных клятв вчерашних

      Стало слишком далеко.

      Не заботилось, не стыло,

      Не горело на ветру

      Сердце. И едва ль любило,

      Распрощавшись

Скачать книгу