LITMIR.BIZ

      Семейство Бальзак переселилось в Версаль; теперь они жили на улице Морепа́, в доме номер два, неподалеку от Сюрвилей. Оноре мог вволю размышлять о любви и о стариках. Годы ученичества были для него горькими, но весьма поучительными. «Неудачи не сломили его гордости». Он сохранил «способность встречать бурю с высоко поднятой головой. Его черные глаза сверкали как угли на изнуренном заботами лице. Пусть его порою омрачала грусть, когда он вспоминал о своих неудачах, но в глубине души Бальзак не сдавался. Однажды, проходя по Вандомской площади в обществе Пепена-Леалера и Теодора Даблена, Оноре, поравнявшись с Колонной[76], заговорил о том, кем он станет в один прекрасный день. Он не отказался ни от одной из своих дерзновенных надежд. Даблен заметил, что почести и богатство меняют людские сердца; Бальзак отвечал, что он никогда не изменит своим привязанностям. Побежденный, он думал только о грядущих победах. Мысленно он жил в будущем, триумфальном будущем, населенном гуриями, усыпанном сокровищами.

      Во многом этим и объясняются его житейские неудачи. Разве имели для него значение какие-то жалкие кредиторы, когда он, читая труды по истории, разом обозревал века, а изучая геологическую теорию Кювье, парил над бездною тысячелетий? В счастливые для себя минуты он искренне воображал, что обладает сверхъестественной силой. Больше, чем когда бы то ни было, он утверждал единство мира. Если звуковые волны от выстрела из пистолета на берегу Средиземного моря докатываются до побережья Китая, то с еще большим основанием можно предполагать, что наша воля оказывает физическое воздействие на окружающие существа и предметы. Тайные устремления Бальзака могло бы удовлетворить только всемогущество волшебника из «Тысячи и одной ночи». Но как в свое время говаривала его мамаша, «Оноре считает себя либо всем, либо ничем». Когда Бальзак бросал беглый взгляд на разрушения, причиненные его кратким опытом коммерческой деятельности, то в мимолетном порыве самоуничижения он иногда «считал себя ничем». А для человека, сознававшего себя «всем», это было невыносимо.

      IX. Возвращение к серьезным занятиям

      Произведения созревают в душах так же таинственно, как трюфели на благоухающих равнинах Перигора.

      В 1828 году Бальзак дышит как загнанный зверь. Он бежал из дома на улице Марэ-Сен-Жермен, который осаждают кредиторы. Пусть кузен Седийо возится с ликвидацией дел! Этим и надлежит заниматься людям недалеким. В беде Латуш проявил себя с лучшей стороны: он гостеприимен, хотя и по-дружески насмешлив. Он предлагает Оноре приют. И старается, правда безуспешно, продать ценные бумаги, предоставленные госпожой де Берни, которая в полном отчаянии оттого, что Бальзака постигла такая неудача.

      Мать Оноре на сей раз не без основания тормошит сына. Он должен пойти

Скачать книгу