LITMIR.BIZ

      Дед лежал в вышиванке на узких нарах.

      И откуда-то с невидимой высоты

      его мучителям обещалась кара,

      а на него сыпались живые цветы.

      И об этом горе пела мобила,

      то Бах, то Моцарт сиял во мгле,

      и в этих цветах утопала могила,

      могила, которой нет на земле.

      И когда в Украине или на Украине

      зашевелились живые гробы,

      дед восстал, и в человечьей пустыне

      не было более русской судьбы.

      Отец ее был генерал большого полета,

      знал Сталина, к Хрущову был вхожим в дом.

      То ли броню он изобрел,

      то ли фюзеляж самолета —

      теперь уже вспомню с трудом.

      А еще у них была маленькая квартира —

      всего 140 метров – на четверых:

      четыре комнаты и два сортира;

      на полках – три золотых потира

      и много-много церковных книг.

      Когда отец умер, она так рыдала,

      на Новодевичьем… А потом

      отвезла свою бабушку – мать генерала,

      то ли в дом престарелых,

      то ли просто в дурдом.

      С тех пор я у них никогда не бывала.

      Она писала об отце книги, снимала кино,

      перед пионерами выступала.

      И в комнате, где бабушка проживала,

      Музей генерала живет давно.

      Жену поэта хоронили пышно…

      Он был поэт известный и главред.

      Она ушла внезапно и неслышно,

      и запил вновь непьющий вновь поэт.

      Она лежала в ритуальном зале.

      Был полон зал, и сразу не понять,

      зачем столпились, словно на вокзале,

      зачем спешили все его обнять, —

      кто из машины – с палочкой, кто пёхом,

      кто с кучей роз, кто с парочкой гвоздик.

      Казалось, что прощаются с эпохой,

      а он, эпоха, был суров и дик,

      сидел у гроба, никого не видя,

      хотелось выпить, и болел живот,

      и ныло сердце пьяное в обиде,

      что вряд ли он ее переживет.

      Его

Скачать книгу