LITMIR.BIZ

      Вдруг он спохватился и, воровато оглянувшись, торопливо повесил трубку.

      «Отлично, – сказал он себе, выходя из будки таксофона. – Отлично… Как говорится, клиент дошёл до кондиции».

      Табунов старался шагать широко и свободно, однако возбуждение мешало этому и держало, и дергало за мышцы ног, рук, обкладывало тело липким холодным гипсом пота. «Чёё-ё-о-рт! – кривился Табунов. – Что же будет, когда ты… Ерунда ведь ещё, а ты уж потеешь и трясёшься, как этот…»

      Вот и сквер. Табунов пошарил глазами и, приметив в боковой алее пустую скамью, заторопился к ней. Это было то, что ему требовалось сейчас до зарезу – сесть подальше от людей и крепко подумать. Основательно подумать. Но прежде – прежде, конечно, расслабиться. Расслабиться…

      Он сел, вытянул свои длинные ноги, и поглаживая колени ладонями, задумался. Так ли всё идёт, как он задумал? Безусловно. Сегодняшняя истерика Зимняковой – тому доказательство. Такую истерику он готовил долго и методично, он вычерчивал путь к ней аккуратно и неторопливо, постепенно сводя все линии в один простой, и оттого гениальный узел. И вот сегодня чертёж завершён. Правда, пока в лёгких карандашных линиях – ещё можно подтереть, исправить неверный ход. Но откуда ему взяться-то, неверному? Всё ведь просчитано до миллиметра. А может, ошибка как раз в том, что – до миллиметра? Может, до микрона надо? Но разве сегодняшний день – не исчерпывающее доказательство? Он собрал схему – лампочка зажглась. Значит – всё верно? Нет, надо всё просчитать сызнова. Пока в рейсфедер* тушь не набрана. Пока всё ещё исполнено в карандаше.