Живородящий - Илья Соколов

Скачать книгу

время пришествий. Расход белизны на снегах. Пустые портреты океанских глубин.

      Страшная улыбчивость любых моих отражений, предел горизонта событий, где расщепляется маска, становится мной, я появляюсь…

      Во взглядах скомканы мечты о пустоте перворожденья. Я прекращаю это.

      Остановила (перекрыл) их жизней сток, что стало чем-то жутким, но прекрасным. Уже нельзя забыть безумства сновидений. Уже меня остановить нельзя. Смерть молодая. И смотрится моложе общих лет…

      Спадая в память, прорывая мраком холод, она вылизывает языком огня гротеск сердец.

      Прикрыв моё лицо структурой зеркала для переноса снов, она сверяется с двоичностью ущерба всех расчётов, древних уравнений.

      Мне раскрывается другое измерение силового поля, которое гораздо ближе к темноте. Моя покровительница сверкает стальными косами волос, её улыбка – вечна.

      Пустынный голос говорит «Смерч – это круто!», звук ужаса заигрывает с эхом. Кошмар заклинило на полувздохе. Закат опять разменян на рассвет, а всё другое – только воздух.

      Прокручивая кадры сновидений, иногда можешь увидеть галлюцинации призраков, которые не знают о себе вообще.

      Смерть крута. Я собираюсь выплавить для неё несколько весёлых событий, чтобы никому не было скучно. Узнаем, чем всё закончится.

      Хотя, конца, конечно же, она не дождётся, я понимаю – её легко увлекут иные миры новейших сознаний, чужие пространства, другие игрушки…

      Все мои маски смеются её чернотой. Я плачу в радость сквозь их смех. Мне так приятно с ней теперь, она искривлена, стихийна, непременна.

      Я рада (счастлив), привычно изумлён (восхищена). Она великолепна в завершении, но ей совсем не важен результат. Ей нужен я (нужна), и больше никогда никто. Все остальные – сталь раздвинутых искажений, раздвоенных силуэтов, невидимых образов.

      Вот именно теперь я чувствую, что снова начинается внезрительная явь преображения, когда из тканей тела вырываются зеркальные штыри, растут из позвоночника, точно ночью, разрезавшей плоть светового дня.

      Крови нет, как всегда. Зато зеркала, торчащие из меня острыми иглами величиною с гвоздь для гроба (местами – больше и объёмней), похожи на клыки акулы. Опасной, древней, хищной.

      Иглы моего тела бликуют, но я закрыт (невидима) тьмой. В пустоте. Одна лишь смерть – наслаждение. Я живу ради смерти…

      Многое будет существовать почти бесконечно. Что-то исчезнет легко, насовсем. Быстро уйдёт в Небытиё.

      Только смерть останется, будет всегда, будит всех в сон.

      Зеркальные гвозди, торчащие из моего затылка, смотрят за этим процессом каждым своим (моим) остриём… Мёртвая поступь, глухие шаги, смятое небо над миром.

      Одиночество разбросано кровавой завесой, неброский контроль развеян по ветру шумной тишиной.

      Смерть одинока.

      Иногда у неё случаюсь лишь я. Хоть это – отрада уродства.

      А ведь она не бывает красива, не так ли?

      Бывает, но редко. И не при всех, не со всеми.

      Тьма крутится вихрем. Торнадо сметает перекрёстную память. Кресты Забытья. Дыры в

Скачать книгу