LITMIR.BIZ

      Этический аспект

      Итак, мы уже поняли, что благодаря движению из единого возникает множество, а, следовательно, и противоположности. А борьба противоположностей лежит в основе мира. Но дальше Анаксимандр говорит: «А из чего возникают все вещи, в то же самое они и разрешаются, согласно необходимости. Ибо они за свою нечестивость несут наказание и получают возмездие друг от друга в установленное время» (Фрагменты). Что это значит? За какую нечестивость? Видимо, мы поняли что-то не то…

      В каком-то смысле это обособление неправильно. Обособившиеся части «виноваты» перед целым. Они должны понести наказание, быть разрушены и вновь вернуться в лоно апейрона. Но почему так?

      Мы оказываемся перед проблемами справедливости, наказания, вины. А это уже этические понятия! Неужели Космос пронизан этикой? И космический закон является законом этическим?

      Что еще можно сказать о законе? Для грека закон связан с судьбой. И, если движение нарушает вечный порядок, судьба восстанавливает его, возвращая мир в исходное состояние. Что же получается – движение и судьба дополняют друг друга. Движение воспринимается, как категория мира материального, а судьба – божественного.

      Конечно, можно рассуждать о том, что судьба язычников «и есть то, что по выключении мистических и мифологических моментов превращается в новоевропейское учение о причинности. Учение древних, и прежде всего Анаксимандра, о "судьбе", "справедливости" и "необходимости", ведущих к возникновению вещей и к их гибели, – есть типичное учение о причинности, одинаковое во всех видах натурализма» (А.Ф.Лосев, «Очерки античного символизма и мифологии»). Но это последствия. А когда концепция создавалась, в Греции судьба была силой, которой подчинялся даже Зевс. Силой, стоящей за богами.

      Откуда вообще взялось понятие «вины»? Не может ли оно быть связано с орфизмом, который начал вступать в силу при жизни Анаксимандра?… Почему нет?

      Странно, но получается, что Апейрон сам содержит в себе противоречие – движение и судьбу. Позже подобную идею мы находим у Эмпедокла.