LITMIR.BIZ

Скачать книгу

сотрудничество, но и неуклонно наращивают количество сочувствующих из числа евроамериканцев.

      Может быть, проблема заключается в специфике традиционной африканской религиозности? К сожалению, нет. История знает немало случаев ущемления, чреватых депривацией и, как следствие, бессмысленным разрушением под оккультными и утопическими лозунгами. Можно даже заметить закономерность: как только появляется мыслитель-утопист, настаивающий на немедленной реализации своих идей, как к нему сразу же начинают тянуться деприванты. Такими были чешский проповедник Ян Желивский, во время гуситского движения неожиданно для самого себя возглавивший пражскую чернь; вождь китайских тайпинов Хун Сю-цюань, недоучившийся учитель, ставший вожаком восставших крестьян; пакистанский философ Абуль-Ала Маудуди, заочно сыгравший роль идеолога талибов (афганских беженцев, одинаково чуждых как Афганистану, так и Пакистану), и т.д.

      Какая же социальная группа является наиболее ущемленной и поэтому склонной к депривации в наши дни? Думается, что это многочисленные мигранты, буквально заполонившие Северную Америку и Западную Европу и стремительно увеличивающие свое присутствие в России. Постоянное и неуклонное увеличение их численности в культурно чуждых для них европейских странах является объективной исторической тенденцией: «Не только для стран Запада, но и для России проблема мигрантов и отношения к ним не является новостью, наряду с этим количество мигрантов постоянно растет и будет расти в дальнейшем» [Трегубова, 2015, с. 92].

      Переезд в чужую страну всегда связан с ущемлением хотя бы потому, что адаптация к чужой культуре и языку всегда на первых порах затруднительна. Туземцы даже при самом удачном стечении обстоятельств всегда относятся к приезжим настороженно, незнание местных реалий затрудняет трудоустройство, и при этом налицо буквально кричащее различие уровня жизни мигрантов и коренных жителей. Такое положение дел характерно для любых массовых миграций: едва ли русским эмигрантам 1920-х годов жилось в Париже удобнее, чем современным выходцам из Северной Африки и Ближнего Востока. Однако в большинстве случаев приезжие держатся по отношению к новой Родине скромно и даже с благодарностью. Например, бывшие белогвардейцы участвовали в движении Сопротивления в годы Второй мировой войны (1939– 1945), а ирландские солдаты («серые гуси») в европейских армиях славились своими боевыми качествами и неколебимой верностью на протяжении всего Нового времени.

      Однако этого нельзя сказать о современных выходцах из Магриба и Леванта, в последние два десятилетия раз за разом удивляющих Францию и Германию хулиганскими выходками и акциями протеста. Причем такое поведение было бы уместно в 1960-е годы, когда массовая миграция мусульман в Европу только началась, но никак не в начале XXI в., когда успело повзрослеть второе их поколение. Казалось бы, первые арабские и турецкие переселенцы имели больше поводов для недовольства

Скачать книгу