LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Прокурор Харьковской судебной палаты С. С. Хрулев отмечал, что администрация пользовалась правом ареста не только политически неблагонадежных или подозреваемых в государственном преступлении, но и в отношении уголовников и лиц, не совершивших никаких преступлений[189].

      Вопреки прямому требованию закона, аресты и обыски нередко производились становыми и полицейскими приставами и даже околоточными надзирателями и урядниками без предписаний исправников и полицмейстеров[190].

      Формулировка задержаний на основании «подозрения» способствовала проявлениям произвола. Резкое осуждение «Положения об охране» было высказано директором ДП (1902–1906 гг.) А. А. Лопухиным. Он писал, что «Положение» «поставило все население России в зависимость от личного усмотрения чинов политической полиции», ибо для ареста «вместо объективных признаков виновности, было признано достаточным присутствие у любого жандармского чина субъективного впечатления подозрения в виновности лица»[191].

      Но вместе с тем «подозрение» закрывало истинные мотивы ареста. Это были агентурные данные, которые полиции необходимо было скрыть и осуществить расправу административным путем.

      В случае такого ареста полиция и жандармерия составляли постановление об аресте, копия которого направлялась в прокуратуру. Информировался также губернатор или градоначальник. По их распоряжению срок ареста мог продлеваться от двух недель до одного месяца[192].

      В разъяснении к ст. 21 указывалось, что если производящее дознание лицо сомневается, на основании какого законоположения возбуждать дознание: в порядке 1036 (1–16) ст. Уст. угол. суд. или по «Положению 14 августа», – то целесообразнее сделать это по «Положению об охране».

      ГЖУ производило дознание на основании Уст. угол. суд. и «Положения об охране», а охранка только на основании «Положения об охране», что привело к различию в их практической деятельности. При наличии улик ГЖУ производило дознание на основании 1036 ст. Уст. угол. суд. Розыскные и охранные отделения производили дознания в порядке «Положения об охране». Это было обусловлено тем, что в районе действия охранок агентурное наблюдение выводилось из компетенции ГЖУ.

      Там, где отсутствовали охранки, ГЖУ занимались помимо дознания негласным наблюдением за местным населением с целью предупреждения и пресечения преступлений. Данные наблюдения были необходимы для производства дознания в порядке «Положения об охране», что и привело к разделению компетенции охранок и ГЖУ в производстве дознания.

      Дознание, производимое только на основании агентурных данных, давало возможность охранке «закрывать» агентуру и оперативно реализовывать данные наблюдения. Для производства дознаний к охранке прикомандировывались жандармские офицеры.

      В целях правильного использования «Положения об охране» 2-е Делопроизводство ДП 5 сентября 1882 г.

Скачать книгу