Самое главное: о русской литературе XX века - Олег Лекманов

Скачать книгу

много, что было, по-видимому, спровоцировано как бы приглашающими читателя к сотворчеству пустыми, не заполненными словами строками, которые маркировали фрагменты романа, не пропущенные цензурой. В эти пустоты наш читатель и вписал часть своих «дополнений» к тексту Кузмина. Отыскиваются, впрочем, в книге и вполне традиционные пометы на полях, а также поверх строк и под строками.

      В отличие от ненавистника декадентов – читателя книги стихов Бальмонта «Будем как Солнце», живший в пореволюционную эпоху читатель «Плавающих и путешествующих», без сомнения, ощущал себя абсолютным единомышленником Кузмина. Более того, брезгливое и презрительное отношение к женщинам, которое в кузминском романе часто иронически мерцает, но почти никогда прямо не высказывается, в пометах неизвестного читателя проявляется не просто отчетливо, а с несколько даже комическим нажимом.

      Если у Кузмина героиня заявляет: «У меня было пятьдесят шесть любовников (с. 20) [1], то наш читатель исправляет на: «У меня было двести любовников». К кузминской фразе: «…и схватив Лелечку за обе руки, начала восторженно» (с. 30) прибавляется: «с привычкой заправской сводницы» (с. 30). Сходным образом продолжен еще один фрагмент романа. К реплике: «—Ах, милая, я вас так понимаю! – воскликнула гостья и снова принялась тискать хозяйку в объятьях» (с. 38) прибавлено: «как профессиональная сводница, содержательница притона свиданий, завербовывая для своего заведения подходящий “товар”». Реплику: «Притом она – не свободна, она замужем» (с. 45) наш читатель, не мудрствуя лукаво, просто выворачивает наизнанку: «Притом она свободна, потому что замужем». К предложению: «Она помнила только, что накануне обещала Лаврентьеву встретиться с ним в Летнем саду и куда-нибудь поехать» (с. 49) приплюсовано: «пока муж на службе». К описанию: «Лицо последнего выражало влюбленность и недоумение» (с. 50) прибавлено: «Как у всякого влюбленного дурака…». Рядом с предложением: «—Непременно, непременно, – страстно прошептал Лаврентьев: – я не знаю, как доживу до послезавтра» (с. 54) на полях сделана сочувственная пометка: «Бедняга!». В один из цензурных пробелов вписано следующее суждение нашего читателя о женщинах: «…есть ли у них вообще понятие о “чести”, а о целомудрии тем более. Эту заботу они оставляют доверчивым мужьям» (с. 64). Словá: «Лаврик потребовал от нее более осязательных доказательств любви» (с. 73) дополняются сентенцией: «В общем природа женщины подсказала ей, что она может отдаться и по обязанности жены и за деньги, и за первое ласковое, хотя бы и фальшивое слово, пожатье руки, а то и просто “так”». К обидчивой фразе героини: «—вы кажется хотите, чтобы я стала официально вашей любовницей» (с. 81) прибавлено легкомысленное: «неофициально можно валяться на чужой кровати, сколько влезет». Ее же утверждение: «С меня совершенно достаточно того мужа, который у меня есть» (с. 84) сопровождается на полях «недоверчивыми» знаками препинания: «?!» К замечанию героя: «И потом… я не имею права судить Елену Александровну» (с. 95) приписывается горестное: «Колпак!». Наконец, фраза героини: «Я – лживое создание, как все женщины!» (с. 213) сопровождается торжествующим: «Сама признала! Совершенно верно!».

      Читатель

Скачать книгу