Введение в лингвофольклористику: учебное пособие - А. Т. Хроленко

Скачать книгу

(Кир. II, 2, № 1652);

      Што погиб-пропал добрый молодец,

      Што под силою под шведскою,

      Што под армею под турецкою

(Кир. II, 2, № 2010);

      Мне самой девке в Москву ехати,

      В Москву ехати, в землю Шведскую,

      В землю Шведскую, во Турецкою

(Кир. II, 1, № 1269).

      Каждое из выделенных прилагательных вне фольклорного контекста имеет строго определённое семантическое содержание, но в русских народно-песенных произведениях они имеют более широкое значение – «всё чужое, не наше»:

      Танки вадила

      Ни па нашаму,

      Па турецкаму,

      Па нимецкаму

(Хал., № 268);

      Широко поле турецкое,

      Что турецкое-немецкое!

(Кир., т. 1, № 114).

      Семантическая область «чужое, не наше, не русское» в народной лирике обычно выражается этими тремя прилагательными шведский, турецкий, немецкий, сочетающимися в парах.

      Известно, что основные ярусы языковой системы обнаруживают два типа отношений между своими единицами – синтагматические (отношения следования) и парадигматические (отношения выбора).

      Парадигматизм народно-поэтического слова

      Парадигматика литературного языка и парадигматика устно-поэтической речи – явления принципиально различные. В литературном языке выбор языковой единицы осуществляется до актуализации высказывания, в пределах готового предложения выбора нет, это – единственно возможный для данного грамматически правильного и в коммуникативном отношении адекватного высказывания. В фольклорном же тексте перебор возможных форм одной смысловой (тематической) парадигмы осуществляется и во время высказывания. Это обусловливает широкую вариантность синтаксических единиц при чрезвычайной устойчивости художественно-смысловых и стилевых констант.

      Сравним два песенных фрагмента:

      Во поле рябина стояла,

      Во поле кудрявая стояла

(Соб. 2, № 349);

      Во поле берёза стояла,

      Во поле кудрявая стояла

(Соб. 2, № 347).

      Ботаническое различие двух реалий – рябины и берёзы – не мешает взаимозамене существительных, обозначающих их, в пределах тождественного контекста, поскольку оба слова входят в парадигму «дерево – символ девичества». Замена одного другим не разрушает общего смысла песни и её эмоционального содержания.

      Взаимозаменяться могут не только названия растительных реалий, но и названия птиц, животных, причём в тождественных контекстах, бытовавших в одном и том же месте (например, Курская губерния). Ср.:

      Как, рябина, как рябина кудрявая,

      Как тебе не стошнится,

      Во сыром бору стоючи,

      На болотнику глядючи

(Соб. 3, № 139);

      Сосенка, сосёнушка,

      Зелёная, кудрявая!

      Как тебе не стошнится

      Во сыром бору стоючи

(Соб. 3, № 140);

      Соловей

Скачать книгу