LITMIR.BIZ

      А по ночной Москве Костя бежит. Таня бежит. Дети Есенина и Райх бегут: «Маму погубили!» Куда они бегут? А Черный человек: «Я мужа ее убил!.. Я мужа ее убил!..» Раскосый. Черный.

      Дремлет Есенин, дремлет. И видит – мать его поднимается, седее зимы, святее смерти: «Детей твоих разорили! Сестер твоих разорили! Дом наш разорили! Зачем, сынок, я тебя родила?..» Мать стоит. Сестры стоят. А Черный человек распластывает Есенина и – каблуками, и – каблуками!.. Раскосый, черный.

      Дремлет Есенин, дремлет. Тишина холодная в «Англетере». А Черный человек истаивает, истаивает. И вот он – почти карлик, верткий и беспощадный.

      А Дункан танцует. Дункан танцует. Птицей скользит. Птицей скользит. И – тишина. Холодная тишина. Луна глядит в окно гостиницы, Христос ли задумался на облаке? Лишь серебристый иней в саду, как пристуженные морозцем слезы, горит и сверкает, горит и сверкает.

      Проговорился Есенин, мол, правит Россией Лейба… Бухарин упоенно издевался над мертвым поэтом: то у него Есенин – мужиковствующий, то – юродствующий, то – хмельно целующий Бога, то – матерящийся в Бога, то – угрызающийся, готовый повеситься из-за вчерашних выходок, неумный, крестьянствующий ухарь и недотепа…

      И это – член Политбюро, главный редактор газеты «Известия», коммунар, «закаленный в горниле борьбы» с самодержавием? Откуда у него ненависть кремлевского циника, бытового хозяйчика, самца, подержанного знатока юных девичьих достоинств?.. Не пощадил жену, «быстро устаревшую» для «выдающегося деятеля», взял, как выхватил, ее сестренку, малолетку-пышку, а тоже мудрую – члена Политбюро примахнула…

      Сильно нравственный, Бухарин ерничал: дескать, не прикончили, а только всласть кое-каких подрасстреляли царей, цариц, царевен, царевичей и разных там светских барышень, немножко погрохали. Кого – в висок, кого – в сосок, кого – в сердце, но укокошили. Государь – рухнул. Государыня – упала. Дочери – мертвы. Сынишка, наследник – брыкался. А Сергей Есенин, поди, жалеет, сочувствует? Ручку «чмокал» у царицы… Стрелять надо!

      Илья Эренбург еще вздохнул о Есенине. Мало одного раза? Галина Бениславская бредит. Пьет. Литератор Устинов, пообещавший рассказать о гибели Есенина, наутро был найден опочившим. Что это? Устинов еще в «Англетере» приобщился к истине сомнений? Войдя в номер, с другими, застал витающую смерть?..

      Следы крови – на полу. Следы крови – на брюках. Следы крови – на рубашке. А пиджак? Шкаф отодвинут от стены. В стену – ход? Ход – двери? Закрыты, но – отворились?.. Девочка, гимназистка, в тот вечер, обнаружен ее «дневничок», – загляделась, на цыпочках, издали, в есенинское окно. Свет погас, но судорожно вспыхнул. Тени начали метаться, крутиться, за шторой, и кататься… Много догадок. Много людей, включенных в тайну гибели поэта.

      Но тайны нет. Сергей Есенин убит еще до гибели. Убит подлецами, ненавидящими его русский облик, его неповторимый русский голос. Они и сейчас мстят!.. Есенину мстят. Народу мстят. Давно ли Есенина судили, обвиняя его в антисемитизме? Требовали уничтожения. Долгий суд – изуверство. Безжалостный суд – больница. В больнице Есенин решает бежать из Москвы, бежать от преследований.

      Рюрик

Скачать книгу