Крест поэта - Валентин Сорокин

Скачать книгу

они следят, исайки… Неужели исайки лишь способны кроваво играть чью-то роль или извращать ее родоначальную суть, подделываясь и зубоскаля?

      * * *

      Один. Юный. Доверчивый. Шел и шел он за голосом слова. Шел через ненависть, через зависть бесталанных евнухов. Есенин действовал. Он прекрасно понимал: безделье поэта – первейший признак его внутренней нищеты. И неспроста строки Сергея Есенина так щемяще наполнены приглушенной скорбью великого смысла:

      Успокойся, смертный, и не требуй

      Правды той, что не нужна тебе…

      В Есенине говорила юность, когда он начинал свой путь, желание красивого, непохожего, вечного. Помните у Блока?

      Гаснут красные копья заката…

      Прицельный, грустный, сильный и мудрый Блок – так я представляю этот взгляд сквозь дымку истории России, сквозь половецкие дали. Щиты и копья… А вот Есенин:

      Гаснут красные крылья заката.

      Мягче. Пластичнее. Живее. Ближе к траве, к полю, к солнышку. Но – от великого учителя, от великого, конечно, Блока, что делает еще выше и значительнее строки Есенина.

      Соприкасаясь, обновляйся, – таков закон бытия, таков закон опыта жизни, такая естественная «формула» удачных поисков художника. Послушайте Пушкина, он обращается к няне:

      Выпьем с горя, где же кружка,

      Сердцу будет веселей!

      У Есенина:

      Опрокинутая кружка

      Средь веселых не для нас,

      Понимай, моя подружка,

      На земле живут лишь раз!

      И повтор:

      И чтоб свет над полной кружкой

      Легкой пеной не погас —

      Пой и пей, моя подружка,

      На земле живут лишь раз!

      Или у Лермонтова:

      За жар души, растраченный в пустыне,

      За все, за все, чем в жизни счастлив был!

      А у Сергея Есенина:

      Не жаль мне лет, растраченных напрасно,

      Не жаль души сиреневую цветь.

      В саду горит костер рябины красной,

      Но никого не может он согреть.

      Это – учеба у родных великих, учеба – школа, учеба – призвание. Это – освящение великого наследия прошлого, великой русской культуры. Это – национальное развитие…

      Вот, например, у Ильи Эренбурга ничего похожего не встретишь:

      В музеях плачут мраморные боги.

      А люди плакать разучились. Всем

      Немного совестно и как-то странно.

      Завидую я только тем,

      Кто умер на пороге

      Земли обетованной.

      Это не примешь, как вздох ветра, это «обетование» про себя по-русски не запоешь. Но прав, по-своему, Эренбург, прав!.. Афанасий Фет:

      Белая береза

      У моего окна.

      Прихотью мороза

      Разубрана она.

      Есенин:

      Белая береза

      Под моим окном

      Принакрылась снегом,

      Точно

Скачать книгу