LITMIR.BIZ

Основная заповедь санньяси – быть полностью свободным от желаний. Или, скорее, обладать только одним желанием – жаждой Бога. Разумеется, такое желание не имеет ничего общего со стремлением получить покровительство того или иного дэва (небесного существа), которого можно умилостивить или порадовать, что будет лишь проявлением корысти (свартха). Его стремление к Богу – это жажда Единого, пребывающего за пределами всех форм; единения с Одним-без-второго; радости, преодолевающей отличие наслаждающегося от объекта наслаждения. С таким единственным и трансцендентным стремлением санньяси может именоваться и а-кама, свободным от желания, и апта-кама, тем, чьи желания исполнены (Брихадараньяка Упанишада, 4.4.6 [35]), ибо он желает лишь истинного Я, которое вечно пребывает в своей полноте: «Сердце наполняется лишь опытом истинного Я» (Нарадапаривраджака Упанишада, 4.38).

Однако в своём духовном поиске санньяси не старается уничтожить одно за другим всю череду желаний, каждый миг рождающихся в человеческом сердце. Его не-стремление к преходящему происходит, скорее, из обладания непреходящим. Его сердцу так хорошо известно подлинное блаженство (даже, или особенно, если это знание не оставило осознаваемого следа), что обычные наслаждения более не влекут его. Это не значит, что он с презрением относится к таким проявлениям этого мира, как супружество, семья, человеческое общество. Все они сохраняют своё значение, и санньяси, возможно, способен оценить его даже лучше, чем другие – просто потому, что он проник в абсолютную глубину и всех вещей, и той Тайны, знаками которой они являются. Он обнаружил «другой берег» – Реальность, по отношению к которой всё лежащее на «этом берегу» есть лишь знак, словно следы, по которым в конце концов «узнают всё сущее» (Брихадараньяка Упанишада, 1.4.7 [36]). Он больше не может исполнять свою роль в мире: это удел тех, чьё призвание – участвовать в божественной лиле во всей вселенной. И он также хорошо осведомлён об опасностях, подстерегающих тех, кто живёт на уровне знаков. Знаки могут служить опорой на пути вверх, подобно следам, указывающим верный путь; но и сами по себе эти знаки столь чудесны, что зачастую люди просто останавливаются на их уровне, забывая о той цели, на которую они указывали, – о другом береге!

      По этой причине садху не ищет удовольствий, которые может предложить этот мир. И, тем не менее, у него всё ещё остаются некоторые базовые нужды: пребывая в этом теле, он нуждается в пище для поддержания жизни и одежде, защищающей от холода и жары. Однако, выбирая приемлемое и необходимое для себя, он будет руководствоваться не столько правилами, установленными в шастрах (писаниях), сколько внутренним чувством различения, вивекой, которое без устали шепчет: «Довольствуйся столь малым, как только возможно, и лишь тем, без чего невозможно прожить»…