Жизнь - Кит Ричардс

Скачать книгу

жалкая. Мы воровали бутылки и тогда, когда удавалось попасть куда-нибудь на вечеринку. Сначала проникал один, за ним остальная шайка.

      Номер 102 по Эдит-гроув был веселым заведением. Три девицы под нами на первом этаже – студентки-педагогини из Шеффилда. Два гомика из Бакстона сверху. Мы занимали этаж посередине. Какого хрена мы делаем в Челси, живя между этими северянами? Просто какая-то открытка “Добро пожаловать в Лондон” – ни одного лондонца.

      Педагогини из Шеффилда теперь, наверное, уже школьные директрисы. А в те дни это были греховодницы еще те. На что лично у нас времени особенно не было. Быстро влез, быстро вылез. Мик и Брайан спускались туда к ним, но я в эти дела никогда не впутывался – не нравились они мне. С другой стороны, я обнаружил, что они могут быть кстати. Если попросить, они могли кое-чего для тебя постирать. Либо же моя мамочка присылала с Биллом наши чистые шмотки после ее демонстраций со стиральными машинами. Два начинающих гомика пропадали в пабах Эрлз-корта, общаясь с австралийскими гомиками, которых там тогда водилось несметно. Эрлз-корт был практически маленькой Австралией. И многие из них любили выставлять хозяйство напоказ, потому что в Лондоне можно было вести себя голубее, чем в Мельбурне, Сиднее или Брисбене. Парни сверху возвращались со своих вылазок в Эрлз-корт и начинали болтать с акцентом и словечками австралийцев. “Парни, я вообще-то думал, вы из Бакстона”.

      Нашего сожителя звали Джеймс Фелдж – от него происходит половина нашего первого авторского псевдонима, Нанкер Фелдж. Нанкером называлось то, как выглядит лицо, когда его по-всякому растягивают и перекручивают с помощью пальцев, засунутых во все доступные отверстия, на что Брайан был великий мастер. Мы бросили клич со сцены Илингского клуба, что ищем соседа взять на себя долю квартплаты. Фелдж, скорее всего, предчувствовал, во что он вписывается. Он оказался, наверное, единственным человеком на планете, который был способен прижиться в этом хламовнике и даже перещеголять нас по части непристойного поведения. В любом случае, видимо, никто больше не согласился бы жить с этой братией, которая колобродит ночи напролет, постоянно дрочится со своими песнями и ищет, кто бы их пустил поиграть. Наедине друг с другом мы просто превращались в придурков. Ведь мы оставались еще в тинейджерском возрасте, пусть и на выходе из него. Все время брали друг друга на слабо́: кто вытворит что-нибудь еще мерзотнее, чем остальные. Думаешь, меня от тебя стошнит? Смотри, показываю, как это делается. Мы возвращались домой с концерта, и Фелдж мог ждать наверху лестницы – “Добро пожаловать” – совсем голый, со своими вонючими трусами, надетыми на голову. Или ссать на тебя, или харкаться. Фелдж был умелец харкаться. Мокрота из всех мест, откуда он только мог ее собрать. Он любил заходить в комнату с огромной соплей, которая свисала из носа до подбородка, но в остальном держаться просто очаровашкой: “Привет, что поделываем? А это Андреа, а это Дженнифер…” У нас были свои имена для каждого типа сморчков: Зеленый Гилбертс, Красный Дженкинс. Габардин Хелмсман – это тот, о котором люди не подозревают: высморкнут, и он висит на лацкане,

Скачать книгу