LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ему хуже, чем тебе.

      Я отдаю монетку.

      Гас дает мне две взамен.

      Урок на память.

      С Гасом никогда не было скучно. Как-то поздно вечером на станции Нью-Кросс мы стояли в густом тумане, и он дал мне затянуться первым в жизни окурком: “Ничего, никто не увидит”. Или взять его привычную манеру приветствовать приятелей: “Здорово, чтоб тебе всю жизнь мудаком не остаться”. С такой еще потрясающей невозмутимостью, очень по-гасовски. Я его обожал. Легкий шлепок мне по затылку: “Ты этого не слышал, понял?” “Что, Гас?”

      Он напевал себе под нос, мог промычать целую симфонию, пока мы куда-то шли. То к Примроуз-хилл, то в Хайгейт, то по Ислингтону к центру через Арчуэй, через Энджел – блин, где мы с ним только не шлялись!

      – Сосиску хочешь?

      – Хочу, Гас.

      – Обойдешься. Идем в Lyons Corner House[14].

      – Хорошо, Гас.

      – Смотри бабушке не сболтни.

      – О'кей, Гас! А как же с псом?

      – У него там повар-приятель.

      Мне было уютно ощущать его привязанность, теплые чувства ко мне, и я почти все время ходил, сгибаясь пополам от его шуток. Учитывая, что в ту пору в Лондоне было мало чего веселого. Правда, всегда оставалась МУЗЫКА!

      – Забегу на секунду, надо струн купить.

      – О'кей, Гас.

      Я особенно не разговаривал, я слушал. Он в своей кепке клинышком – и я в своем детском плащике. Наверное, от него я подцепил свою любовь к бродячей жизни. “Если живешь с семью дочками рядом с улицей Семи сестер, а с женой вообще выходит восемь – пошатаешься тут с мое”. Ни разу не помню, чтобы он выпивал. Но чем-то таким он точно занимался. По пабам мы не ходили. Зато в магазинах он довольно часто исчезал где-то в подсобках. Я оставался один на один с выставленным товаром и изучал его с блеском в глазах. Он появлялся – с таким же блеском.

      – Все, идем. Пес где?

      – Здесь, Гас.

      – Пошли, Мистер Томпсон.

      Было невозможно угадать, куда нас занесет. Магазинчики по всему Энджелу и Ислингтону – он просто исчезал в их глубине: “Постой здесь минутку, сынок. Держи пса”. И потом он выходил, говорил: “Вот и ладненько”, и мы шли дальше и под конец оказывались в Вест-Энде, в мастерских при крупных музыкальных магазинах вроде центра Айвора Майранца или HMV. Он знал там всех мастеров, всех реставраторов. Меня он оставлял сидеть на полке. Вокруг были баки с клеем, подвешенные инструменты, мужики в длинных коричневых халатах, которые что-то клеили, и в конце цеха всегда сидел кто-то, кто испытывал инструменты, – оттуда постоянно доносилась какая-то музыка. А еще заходили тщедушные замученные люди из оркестровой ямы с вопросами: “Моя скрипка уже готова?” Я просто сидел там с чашкой чая и печеньем, и баки с клеем издавали свое “блоп-блоп-блоп” – такой Йеллоустоун в миниатюре, – и меня все это просто поглощало с головой. Я не скучал ни секунды. Скрипки и гитары, подвешенные на проволоке, ездят по цеху на конвейере, и весь этот народ что-то чинит, собирает, полирует. На меня тогда это производило очень алхимическое впечатление, как в диснеевском “Ученике

Скачать книгу