Скачать книгу

кто обрел сию всеобщность, достоин быть царем.

      А царственный по праву обретает Небо, а Небо обретает Дао-Путь. А Дао-Путь – он вековечен.

      Тот, кто стал к сей вековечности причастен, до самой смерти не узнает никаких несчастий.

17

      О высочайшем правителе все подданные знают лишь одно: он есть.

      Ему уступит тот, кого народ любит и хвалит. Но еще ниже тот, кого народ боится. Но хуже всех такой монарх, которого в народе презирают.

      Когда правитель никому не доверяет, ему доверия не будет тоже никогда.

      Но подлинный правитель осторожно относится к словам, ценя их. Когда все славные дела его завершены, народ воскликнет: «О, так мы и сами точно таковы!»

18

      Великий Дао-Путь понес ущерб, и появились милосердие и справедливость, а мудрость видна лишь тогда, когда есть великая ложь.

      Шесть родственников не в мире, и появляются сыновняя почтительность и материнская любовь.

      Когда страна погружена в междоусобицы и смуты, то появляются и преданные подданные.

      Отсеките совершенномудрие!

      Отбросьте мудрость!

      И тогда народ стократную выгоду обретет.

19

      Отсеките гуманность, отбросьте справедливость – и народ к сыновней почтительности и материнской любви вернется вновь!

      Отсеките изощренность, отбросьте выгоду – и воры и разбойники исчезнут!

      С триадой этой не дано высокому покончить просвещению.

      Поэтому указываю, что ведет к избавлению:

      Смотрите на безыскусственную чистоту и обнимите первозданную простоту.

      Умеряйте себялюбие, искореняйте страсти.

20

      Отбросьте ученость, и не будете знать печали.

      «О да!» и «конечно нет» далеко ли друг от друга отстоят?

      Ну а добро и зло друг от друга отстоят далеко ли?

      Тот, кого люди боятся, сам не может людей не бояться.

      О как все это путано и неясно, и конца ему не видно!

      Все люди радостны-радостны, как будто они в ритуале участвуют жертвенном, как будто весенней порой на башню они восходят.

      О! Только лишь я один спокоен-безгласен, подобно младенцу, еще не узнавшему детства.

      О! Я весь обвит-перевязан,[20] и мне некуда возвращаться.

      У всех людей как будто излишек, лишь у меня одного как будто бы недостаток.

      О! Так ведь я разум глупца!

      О! Во мне все смешано-перемешано.

      Все люди светлы-светлы, я один темен.

      Все люди отчетливо-четки, я один скрыт и неявен.

      О! Я колыхаюсь, как море.

      О! Я парю в пространстве, и мне негде остановиться.

      Все люди к чему-то стремятся, а я один остаюсь простец простецом.

      О! Я обширен и глубок, как море. Как ураган, в пространстве ношусь, и мне негде остановиться! Я один отличаюсь от людей тем, что ценю мать-кормилицу.

21

      Из пустоты Блага-Дэ Путь-Дао исходит вовне.

      Дао – вещь такая: неясная и смутная, безликая и туманная.

      О неясная! О смутная!

      В твоем средоточии есть образы.

      О безликая! О туманная!

      В

Скачать книгу


<p>20</p>

То есть подобен неродившемуся младенцу, окутанный покровами и соединенный пуповиной с телом матери (здесь Мать – само Дао, «Сокровенная Самка Поднебесной»).