Противоракетный щит над Москвой. История создания системы ПРО - Григорий Кисунько Гостайна

Скачать книгу

свою «гусиную кожу», с восторгом сказал, обращаясь к Шуре:

      – Ты заметил, какие в Ленинграде вежливые милиционеры? Не наорал. И даже улыбнулся. Что ни говори: не было бы близко границы – и был бы Ленинград столицей СССР!

      В числе выпускников-физиков, окончивших институт с отличием, были и мы с Шурой Чебановым. Я предложил Шуре рискнуть и воспользоваться правом участвовать в конкурсе в аспирантуру. Впрочем, мы оба считали, что шансы пройти по конкурсу у нас невелики. Куда нам тягаться с лучшими питомцами прославленных московских и ленинградских вузов! Для меня же дело осложнялось и тем, что совсем недавно произошло с моим отцом. В автобиографии и в анкетах, направленных в Ленинград, как и затем во всех случаях, когда необходимо было заполнять подобные документы, я принял следующую редакцию, ни при каких условиях не изменяемую ни на одну букву: «Мой отец Кисунько Василий Трифонович, машинист паровоза на мариупольском заводе им. Ильича, 3 апреля 1938 года арестован органами Рабоче-крестьянской милиции. Причины и последствия ареста мне не известны. Полагаю, что это было недоразумение». Здесь была, мягко говоря, неточность: отца арестовала якобы милиция, а не НКВД. Но ведь при аресте отобрал у отца паспорт, ковырялся на этажерке и даже выдал справку об изъятии Библии именно милиционер, а тот в кожаном пальто при сем присутствовал и не представился, кто он такой. Такое рассуждение является чистейшей казуистикой, однако сама по себе вытекающая из нее формулировка впоследствии не раз сослужила мне неоценимую службу. Кроме этой неточности, в моем аспирантском личном деле теперь не было никаких натяжек и шероховатостей, так как теперь справки о соцпроисхождении уже не требовалось.

      Из приказа по институту я узнал, что нахожусь в списке студентов, премированных коллективной экскурсией в Москву и Ленинград. В связи с этим пришлось пойти к директору и рассказать начистоту и об отце, и о том, что мне предстоит операция по удалению гланд, а после нее надо побыть возле матери и заодно готовиться к экзаменам в аспирантуру. Короче говоря, я поблагодарил за премию, но экскурсия мне сейчас не ко времени. Директор уловил финансовые трудности, в которых я оказался, и тут же распорядился выдать мою часть премии деньгами.

      – А экскурсия, – сказал он, прощаясь со мной, – получится сама собой при любом исходе экзаменов в Ленинграде. Но я вам желаю благополучного исхода.

      А он, оказывается, хороший человек, этот директор со странной фамилией, жужжащей одинаково в оба конца: Ажажа. Только во взгляде его добрых карих глаз словно бы таится глубоко спрятанная тревога.

      В ожидании, пока освободится место в хирургическом стационаре, я провел две недели в опустевшем на лето студенческом общежитии. Меня одолевала тоска по безвозвратно ушедшим студенческим дням, по товарищам, с которыми здесь жил, учился, и с которыми, быть может, никогда не увижусь. Каждый из нас пронесет через всю жизнь по неведомым путям воспоминания о своих институтских друзьях.

      Тем более я был рад, что в эти дни в общежитии оказалась и хорошо мне знакомая математичка

Скачать книгу