LITMIR.BIZ

      Моя муза мечтает о тропиках,

      О седом Сингапуре поёт,

      Она носит короткие топики,

      Открывая красивый живот.

      Капитаны, туманы и кортики

      Колокольцами в мыслях звенят.

      Она носит короткие шортики,

      Круглой девичьей попкой дразня.

      И разбойными, дикими шутками

      Донимает соседских ребят,

      И гордится чуть видными грудками,

      Перед зеркалом гладя себя.

      Вертихвостка, нахальная прожига,

      Любит сладости и чудеса.

      Шевелюра оранжевым ёжиком,

      А в глазах разлились небеса.

      От проказницы до распутницы,

      И слогов тут не сосчитать,

      Вот такая досталась мне спутница —

      В облаках повитать.

      Крошатся зубы, выпадают пломбы,

      Тоска не умещается в строфу,

      И книг неразорвавшиеся бомбы

      Пылятся в чемодане на шкафу.

      И всё в них пресно, вяло, небогато,

      Глагольной рифмой автора несёт.

      Холодный взгляд несчастного собрата —

      Кривой усмешкой перекошен рот.

      И скоро самого уложат в ящик,

      Напрасно израсходован весь пыл.

      Но вдохновенье было настоящим,

      Восторг прозренья настоящим был!

      И тишина сиянием лучилась,

      И душу наполняло торжество.

      А то, что передать не получилось,

      Для Вечности не значит ничего.

      В царапинах, на пожелтевшей плёнке

      Из кинохроники военных лет

      Среди развалов камня и щебёнки —

      Дивана покорежённый скелет.

      В обломках развалившегося дома,

      В том городе, где некому страдать,

      Трепещет на ветру под грудой лома

      Не слишком обгоревшая тетрадь.

      Там, на страницах, полные предчувствий,

      Надежд и смехотворной чепухи,

      Наполненные затаённой грустью —

      Написанные от руки стихи.

      Листки переворачивает ветер —

      Лохматый добродушный идиот…

      Хотя теперь на вымершей планете

      Никто уже ни слова не прочтёт.

      Нет, грудь никто мне не пронзал,

      Никто мне не давал гарантий,

      Огнём на небе не писал,

      Не отражался в бриллианте.

      Вот эта грязь – и есть мой трон,

      Когда, красивый и румяный,

      Через меня проходит Он,

      А я в грязи валяюсь пьяный.

      Ничтожеством на дно упав,

      Уже обугленный гореньем,

      Я принимаю вдохновенье

      Из ангельских мохнатых лап.