Николай II. Святой или кровавый? - Александр Колпакиди Уроки истории

Скачать книгу

в действительности же за нами не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать наши нужды, принимать меры к улучшению нашего положения.

      Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса, бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть рабочего, забитого, бесправного, измученного человека – значит совершить тяжкое преступление!

      Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, – умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники-казнокрады, грабители русского народа.

      Вот что стоит пред нами, государь! И это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук; к нам оно не доходит, – мы получаем только горе и унижение!..»60

      Как видим, письмо, выражаясь словами самого царя, относится к разряду «бессмысленных мечтаний». Более того, замысел рабочих был насквозь незаконным, ибо право подавать петиции в Российской империи имели лишь дворяне. Впрочем, снисходить до объяснений никто не стал.

      Все началось 3 января 1905 года с забастовки на Путиловском заводе, которая вскоре охватила и другие заводы Петербурга. Организовывало ее вполне легальное «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», которым руководил священник Георгий Гапон. Забастовка была более чем серьезной: к 8 января бастовали 456 предприятий, на которых работало 111 тысяч рабочих. Однако о беспорядках пока речи не шло. Гапон призывал обратиться с петицией к царю. «Царь не знает наших нужд, мы о них ему скажем. Если он любит свой народ, он исполнит его смиренную просьбу». Те, кто шел ко дворцу, смотрели на Николая теми же глазами, что и Нилус, видя в нем «ангела». Накануне шествия Гапон написал два письма: царю и министру внутренних дел Святополк-Мирскому. Неизвестно, было ли передано первое письмо, но второе было получено, и Святополк-Мирский возил его вместе с петицией в Царское Село. Однако никакого ответа не последовало. Николай просто «слил» ситуацию, переложив проблему на плечи очередного дяди, на сей раз Владимира Александровича, главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа.

      В ночь на 9 января Владимир Александрович отдал распоряжение остановить шествие военной силой. Говорили о каких-то «революционных провокациях» – но ведь царя в городе не было, он так и сидел в Царском Селе. Чего боялся великий князь? Что в респектабельном центре витрины побьют?

      Как бы то ни было, останавливать шествие было слишком поздно, и произошло то, что произошло.

      О

Скачать книгу