Скачать книгу

насколько представления искусствоведов об интерьерах 90-х годов отличаются от реальных интерьеров (я реферирую здесь в первую очередь к Российским музеям, ибо Советские интерьеры мне известны не по наслышке), то мало что из увиденного соответствует действительности.8 Однако выяснилось, что раньше полуподвальные помещения – а в них живет чуть ли не четверть лондонцев. Во всяком случае, почти в каждом доме здесь есть подвал, и в нем живут люди – в богатых домах использовались под кухни.

      (И, вероятно, как место для жизни прислуги). Во всяком случае, на кухнях работала прислуга. Вообще трудно представить, как можно в Лондонском климате жить или готовить в подвале. Даже на нашем первом, не подвальном, этаже, довольно сыро.

      Сева был, как и в прошлом музее, всем заинтересован.

      ***

      Через забор от нас живет музыкант. Он очень хорошо играет на электрическом пианино (вряд ли то был синтезатор).

      30 декабря 2010. Дирхэмы

      У нас в гостях были Бекки Дирхэм и молодой Финн Дирхэм (пятнадцати месяцев от роду).

      31 декабря 2010. Кухня

      Глеб задумал печь пирожные в корзинках. Он заказал накануне все ингридиенты, включая ягоды, которые нужно класть в желатин, а также изучил рецепты теста. Корзинки в процессе выпечки стекли внутрь.

      – Но это же полный провал! Что ты смеешься, я не понимаю?

      ***

      Еще он задумал сделать салат оливье и селедку под шубой.

      – Какой же русский стол без салата оливье! И селедки под шубой.

      – А ты свеклу купил? Я ее не видела в холодильнике.

      – Нет. Ну хорошо, обойдемся оливье. А ты успеешь нарезать ингридиенты, пока мы с Севой гуляем?

      ***

      Только что нам принесли вино в коробке, на коробке адрес и имя Глеба, в коробке какой-то темно-зеленый «Haton Classic» – ни обратного адреса, ни счета. Глеб пробормотал: «Может, это нацпроект такой – доставлять всем вина на Новый год?»

      Оказалось, подарок от родителей Глеба.

      Январь 2011

      18 января 2011. Прачечная

      Ох уж эта ландретта… таскайся туда целый день. В общежитии завелось обыкновение, если машинка достирала, вынимать из нее чужие вещи, складывать куда придется, и загружать свои. Машинок всего три, и они вечно заняты. Однажды чья-то добрая душа не только извлекла, но и подняла труд запихнуть в сушилку и нажать на кнопочку «пуск» мой шарфик, для сушилки не предназначенный… С тех пор мы стали оставлять записки: если машинка достирала, пожалуйста, не вынимайте белье – позвоните по такому-то номеру.

      Доставать белье перестали. А сегодня даже позвонили и сказали, что все достиралось.

      Я побежала, оставив спящего Севу. Прихожу – две машинки пустые, и та, которую я загружала, стоит мигает – показывает конец программы. Я-то думала, машинка срочно понадобилась – нет, это просто кто-то не пожалел времени оповестить, что можно перекладывать белье в сушку.

Скачать книгу


<p>8</p>

Материальность интерьера – это материальность быта, схватившиеся в виде объектов реалии жизни, портрет живущего в материальной глубине аггломерации предметов человеческого существа, поэтому они так важны. В интерьерах «записано», что считается удобным, важным, нужным, своевременным и современным в той или иной культуре и историческом периоде. Беньямин в «Аркадах» посвятил множество фрагметов интерьерам, но самое интересное, пожалуй – это что интерьер и экстерьер, дом и улица, в некоторых формах «социального пребывания» («community dwelling») совпадают. К примеру, анфилада магазинов, те самые аркады, именно таковы, они и место частной, и публичной жизни. Интерьер частного пространства это место, в котором происходит выстраивание укромной идентичности, не на потребу, а для ежедневного пребывания в мире. Нет неважных вещей в интерьере – обои, книги, пластинки, техника, предметы повседневного пользования, ковры, шторы, объекты с их текстурами, освещение, то трудноопределимое, что называется атмосферой, – это материальные проявления утопии. Имеет ли приоритет общественное или индивидуальное? Потребление или бытие? Уют или утилитарность? Эти и многие другие вопросы решены в интерьерах исторического периода, страны, представителей различных социальных слоев, полов и рас. Токсичные условия жизни непривилигированных – и продуманные до мелочей удобства высших слоев, конструируют аффект «места». Что это значит, находиться где-либо? В некоем месте, которое занимает место, осуществляется в пространстве? Это значит находиться в окружении предметов, несущих на себе следы: написанные на них истории приобретения, ценность, рыночную и сентиментальную, дату и распознаваемую для специалистов географическую локацию их производства, и так далее. Миллиард характеристик окружающего вещного мира, которые предъявляют себя без предъявления, не отчетливым для нас образом, спонтанно.