LITMIR.BIZ

      В тёмных лужах тонут льдинки

      У всевидящего ока

      На виду.

      В прохудившихся ботинках

      Да на тоненькой подошве

      Я иду.

      Эй вы, дьяволы лихие,

      Запрягайте своих диких

      Лошадей!

      Мне уже не страшно в мире

      Без обещанного счастья

      Для людей…

      Утро – это тот же вечер,

      И рассвет закату равен

      Синевой:

      Бесконечно быстротечен,

      Миг рожденья смерть приводит

      За собой.

      Дни, как птицы, пролетают —

      Не поймёшь, на радость или

      На беду…

      В тёмных лужах льдинки тают

      У всевидящего ока

      На виду.

      Потому что слова не важны и достаточно жеста

      В час, когда тишина так звеняща, что может разбиться

      От любого случайного звука, что брошен был вместо

      Раскалённого камня, сорвавшись подстреленной птицей;

      Потому что и жест не поможет, когда нависает

      Темнота, обступая, и звёздами взрезаны руки —

      Только слово, как факел, из тьмы вырывает детали,

      И касаются кожи тончайшей неясные звуки.

      Всё замерло, когда утихли звуки —

      Что было в них? – Бессмертие само

      Простёрло к нам сияющие руки

      И на прощанье с миром обрекло…

      Навстречу вечной тьме вели скитанья

      Заблудших душ безумный хоровод,

      И догорал в глубинах мирозданья

      Огонь, чей свет терялся в ряби вод:

      Жестокие и неземные муки

      Изведал всяк, кто грелся у огня —

      В своей безмолвной скорби о разлуке

      Он тщился навсегда забыть себя

      И, памяти лишившись, стать свободным

      От той земли, где прежде был рождён,

      И стать ростком иль деревом, склонённым

      Над тихою рекою, иль дождём,

      Но вечность заповедала иное…

      Меж вечной тьмой и миром крепла связь,

      И мёртвый знал: любимое живое

      С ним встретится, однажды разлучась,

      И он не мог забыть родные руки

      В тот самый час – последний час его, —

      Всё замерло, когда утихли звуки —

      Что было в них? – Бессмертие само…

      Парижский сплин и русская хандра.

      Вино и слёзы с ночи до утра

      Тонули в удушающем эфире.

      Табачный дым. Рука тянулась к лире,

      А муза, осквернённая, лежала

      На белых простынях в глубинах зала…

      Тебе, мой Бог, проклятия лились;

      Душа кричала вслед:

Скачать книгу