LITMIR.BIZ

      После обеда Эрнестина Фёдоровна предложила Даше прокатиться на коляске, оправдываясь тем, что Теодор может приехать именно сегодня. Младших детей она решила оставить дома. О письме Тютчева она сперва умолчала, чтобы уготовить им приятный сюрприз, а потом решила не говорить заранее, дабы не расстраивать. Вдруг непостоянный супруг передумает и не приедет, а Маша и Иван будут ждать.

      Предложение мачехи не очень подходило Даше – она уже сегодня гуляла и предпочла бы отправиться в беседку на озере, почитать новый роман Генриетты Рейбо. Однако пришлось согласиться, чтобы не обидеть мама́.

      Даше хотелось быть деликатной, потому что она жалела Эрнестину Фёдоровну: из трёх сестер-падчериц, она, казалось, была к ней ближе всего. Старшая Анна, которая тоже хотела нравиться мачехе и завоевать её любовь, уже давно бросила это напрасное занятие, найдя, что сердце Эрнестины Фёдоровны отдано собственным детям и для чужих места в нём не хватает.

      Самая младшая Екатерина-Китти, была увлечена жизнью в Смольном, ей еще нравилось там, она еще упивалась атмосферой закрытого от посторонних взоров учреждения, в котором были собраны отпрыски женского пола всех столичных фешенеблей. Поэтому на внимание Эрнестины Фёдоровны не претендовала.

      Вообще, дети Тютчева от первой жены Элеоноры, удивительным образом скопировали основные черты отца.

      Анна оказалась колючей, со скептическим складом ума, готовая видеть в окружающих больше отрицательных черт, чем положительных. Она ценила простой и нравственный образ жизни отчего, будучи фрейлиной при дворе получила прозвище «Святая Анна».

      Даша слыла в их семье мечтательницей и фантазёркой.

      А младшая Китти, при всей прочей её привлекательности и живом уме, казалась чересчур практичной, щепетильно относящейся к вопросам равенства с мужчинами – и духовного и материального.

      Взрослые дочери в последнее время раздражали Тютчева своим незамужеством, и он находил повод жаловаться на это обстоятельство всем: и Эрнестине Фёдоровне, и сестре Дарье Сушковой, и Лёле. Но, конечно, возрастных дочерей он ни в чём не винил, более кляня изменчивую и несправедливую судьбу. По мнению Тютчева, она, эта судьба, была милостива к порочным и пошлым женщинам, пустым и недалеким, но, к сожалению, необъяснимо жестоко обходилась с его собственными дочерями.