На границе стихий. Проза - Сергей Смирнов

Скачать книгу

идёшь, то как в гору, тяжело идти, с напрягом. Что-то в голове там напрягается, то ли от страха, то ли от полей электрических и магнитных, хрен его знает.

      Ты, Серёга, когда меня увидел, и «буран» целёхонький, как бы и муха не сидела, говоришь, этак посмеиваясь:

      – А я уж думал, не увижу тебя больше, Серёга.

      Бляха-муха, ну, ты, Серый, даёшь. Дать бы тебе в глаз.

      Но не смог на тебя, Серёга, обидеться, нет… Ты тоже хорошо на язык острый, да и рад был, ясный пень, что я вернулся, пошутить решил, понятно. «Буран» твой прошёл больше тысячи километров по тем местам, что и космонавтам не снились, и, главное, работу сделал, ослик наш, не чихнул, не пёрднул.

      И Любашка дождалась, любовь же у нас была, и дети общие. Не мог я не вернуться.

      И мы с тобой на сутки загудели… Любашка потом неделю со мной не разговаривала.

      Скажи, было же и у нас с тобой, о чём поговорить?

      ПОНЮХ ТАБАКУ

      Пришла как-то на Колыму старуха с сумой и говорит нам, безработным геологам:

      – С голоду вы, конечно, здесь не помрёте, олень кругом бегает, рыба плещется, грибы-ягоды, – вам бы ещё голову чем-нибудь занять, совсем бы вам цены не было.

      А голова – совсем дурная стала, бежать хочется, не даёт ногам покоя, а куда бежать – не знаем. Конечно, куда глаза глядят.

      И мы с тобой, Серёга, начали ходить на помойку. Это за Зелёным Мысом, мимо страшного озера Восьмёрка, где ещё в двадцатых полковник Пепеляев стрелял латышско-эстонских комиссаров, а в тридцатых уже комиссарские потомки, став конвоирами, мстили за отцов, стреляли врагов народа на плоту, чтоб у раненых надежды не было. Место неприятное, гнилое, туда ещё и фекалии поселковые сливают, зато там «вечная» мерзлота тает, вода её подгрызает и подъедает, потому и мерзлота называется «едόмой». А в едоме полно плейстоценовой фауны, останков животных, травоядных и плотоядных, что жили в совсем недалёкое геологическое время.

      Самое простое и дешёвое, точнее, никому не нужное, – это черепа, челюсти, зубы и другие кости гиппарионов, ископаемых лошадей. Потом идут лобные кости, иногда и с роговыми чехлами, быков лонгикорнисов, они, хоть и выглядят эффектно, тоже дешёвка, потому что их было очень много, как и лошадей. Затем мамонтовая фауна, самое дорогое из более-менее доступного – бивни мамонтов. В длину они могут достигать и трёх, и четырёх метров.

      И в те времена их только-только начали принимать в обмен на видики и телевизоры.

      У нас в посёлке за один такой бивень убили человека. Подвесили за шею. Как будто он от несчастной любви удавился. Никакой фантазии…

      А дальше в ряду плейстоценовых ценностей идут всякие там раритеты, пещерные ужасы с гигантскими клыками: медведи, тигры и львы, леопарды даже. Особенно ценится, например, львиная пятка, – попробуй-ка найди её в чёрной вонючей жиже, так их и найдено одна или две штуки во всём мире… И то, видимо, случайно.

      А те, кто Башмачкина повесил, потом у экспедиции Академии наук тушу шерстистого

Скачать книгу