На границе стихий. Проза - Сергей Смирнов

Скачать книгу

пошёл, к юкагирским праотцам верхним. Пинка ему в зад. А «буран» -то заведётся на тридцатнике с ветерком? Или паялкой греть придётся? А лыжа как там, пополам?

      А соляра гвоздёвская горит, сияет маяк, двенадцать километров до него. Гвоздь не дурак, верхонок старых в ведро накидал, они больше суток гореть будут. Видно, ветром огонь расплёскивает.

      И опять та же мысль – чего дома-то не сиделось?

      Стас уже стоит в позе замерзающего, руки к груди, себя, любимого, обнимает. А я вспомнил: он же жениться собирался на двадцатилетней. Как вернусь, говорит, с Колымы, так и женюсь. Не зря он на дровах тренировался. Ну-ну. Вернись попробуй. Сначала вон палатку собери, уложи, брезент каляный затяни, и на правильный узел завяжи, чтобы потом ногти не ломать, развязывая. Я тебе не дам фал капроновый резать.

      Говорю:

      – Бегай вокруг нарты.

      Побежал, конечности, как у куклы, болтаются вокруг тела. Гляди, щас отвалятся.

      А сам к ослику нашему. Ну, подсос, рывок?

      Да, Серёга, не зря мы с тобой столько водки вместе выпили. Колымский закон нас не осудил.

      Биноклем прошёлся по горизонту – балок с чёрным дымом! Рядом – трактор! Двух километров, блин, не доехали! А от того балка Гвоздь трактором пýтик через торосы проломил и вешки даже поставил. Это ж не кто-нибудь, а топограф Николай Гвоздёв, брат по разуму.

      Любашка, жди мужа-геолога, он вернётся, обещаю. У нас же дети…

      После гвоздёвского борща и жареной оленины – в сон. Мы ж пока эти двенадцать километров проехали, я три раза чуть с «бурана» не упал. А так туда хотелось, в сладкую смерть.

      Так оно бы и состоялось, промедли мы чуть-чуть. Апрель – ветреный мужичок, Пургею свою наслал, она двое суток нас охаживала, лезла, дрянь, во все щели, песни пела – заслушаешься, и то плечиком приложится, то коленкой, а то и грудкой своей колкой холодненькой навалится – не вздохнёшь. Ловко бы она нас прихватила у Большой Чукочьей, залюбила бы насмерть.

      Вверх по Чукочьей в десяти километрах изба, конечно, была, да попробуй найди её, занесённую…

      Пока дуло да свистело, я, Серёга, «буранчик» твой посмотрел, пружинки-мружинки, сломанные об колымский лёд, поменял, звёздочки те же беззубые заменил, кулачки поприжал, а то щёлкали они как-то не разом, один за другим. Непорядок это в такой ситуации.

      Стасу всё показал:

      – Вдруг, Стас, я с «бурана» упаду, ноги-руки переломаю, что делать будешь сам-один?

      А до Гальгаваама ещё километров триста пятьдесят, и гаку сорок. Страна же нефти и газу хочет, а мы тут, с москвичами…

      Хотя она, страна, в тот момент совсем другого хотела – свободы, демократии. А у нас, у колымчан, всего этого было, хоть завались. Колымский закон же действовал, и мы, что хотели, то и делали.

      …Следующее пристанище мы со Стасом нашли легко, хотя, кроме горного компаса, чтоб направление по нулям держать, ни карты, ни аэрофото не было, – бесполезно это, только на удаче. Ехали вдоль берега залива, он кокорами чётко отмечен,

Скачать книгу