Территория книгоедства - Александр Етоев

Скачать книгу

вот тут-то начинается самое интересное. Женщины, что жили в домах, окна которых выходили на море, все, как одна, повыскакивали на балконы с грудными младенцами на руках. Пусть погибнут они и их дети, но родное Карнарское государство не отдаст своей независимости!

      Д’Аннунцио поступает мудро. Кровь христианских младенцев для него важнее, чем власть. «Что с того, что я побежден в пространстве, – говорит он, – если меня ждет победа во времени». И оставляет город.

      Далее Муссолини дарует д’Аннунцио титул князя, тот, в свою очередь, в благодарственном письме Муссолини дарует последнему титул дуче, кем тот и становится вскоре, возглавив итальянских фашистов.

      Д’Аннунцио в нашей литературе считается проповедником сильной имперской власти (вот откуда родом питерские фундаменталисты во главе с Крусановым и Секацким!). Да, он любил власть, но – читай выше – в момент испытания совестью поступает по-христиански. Он, которого папская церковь однажды едва не объявила Антихристом!

      Умер писатель в 1938 году. Осуществив на деле летучую фразу Гюго, которую д’Аннунцио любил повторять при жизни: «Хватит загромождать собою свой век».

      Два Петра

      Сидячий сиднем, гладкий и бесполый,

      он дум не полн великих, ибо – полый.

      И сны ему державные не снятся.

      Туристы многие желают рядом сняться.

      Французы, англичане, нидерландцы,

      новозеландцы, шведы и посланцы

      Российской Федерации субъектов,

      а также неопознанных объектов.

      Вот, говорят, что вроде не пристало,

      но ничего: сидит без пьедестала.

      Иные залезают на колено,

      а он молчит и терпит, как полено.

      Как хочется, как хочется потрогать

      лицо его, похожее на ноготь.

      Поскольку монументы не кусаются,

      иные в самом деле прикасаются.

      Это ехиднейшее антишемякинское стихотворение написано ехиднейшим питерским романистом Сергеем Носовым, и оно действительно замечательно сделано – со всех точек зрения. Умный Носов явно противопоставил субтильную шемякинскую почти что восковую персону фальконетовскому Медному всаднику, которого попробуй коснись какой-нибудь туристишка-лягушатник и которому рискни залезь на колено какой-нибудь засранец-посланец из бывших республик СССР. Медный Петр, оживающий по ночам, настигнет и выбьет дурь и последние остатки ума из любого гордого человека, как выбил их из пушкинского Евгения, посмевшего выкрикнуть в пароксизме ненависти свое яростное «Ужо тебе!».

      Дельвиг А

      Где ты, беспечный друг? где ты, о Дельвиг мой,

      Товарищ радостей минувших,

      Товарищ ясных дней, недавно надо мной

      Мечтой веселою мелькнувших?..

      Эти строчки из послания Баратынского 1820 года перекликаются с пушкинскими:

      И мнится, очередь за мной,

      Зовет меня мой Дельвиг милый,

      Товарищ

Скачать книгу