LITMIR.BIZ

      Щипалась осень (верно, перец

      не просто так весь – в красно-жёлтом).

      Взвесь павшего топтали берцы,

      мир выглядел почти сожжённым,

      Рим – вечным, неубережёным,

      война – как главная из специй.

      В глазах толпы глаз было мало,

      а остальное лишь слезилось

      от пыли лжи и ждало маны,

      а получало ложь и силос.

      Но что особо поразило:

      толпа с войною – в пополаме.

      Мне было странно, стало – осень.

      Немного – жёлто.

      Топнут взвесью

      в лесу, всхрапнув с надеждой, лоси:

      когда пройдут все люди? Весь их,

      болезный род.

      Вот бы спалось, а?

      Не голос страшен, – безголосень.

      А почему так – масса версий.

      Что-то крошилось снаружи, царапая кожу

      больно. И не рассмотреть – что, глаза ведь закрыты.

      «Кто я – пока мне не ясно, поскольку не ожил».

      Позже останется место.

      И след между рытвин…

      Трудно по следу сказать, что за монстр появился,

      но, исходя из «размеров», он был всё же монстром.

      «Что-то во мне, как трамвай на конечной, провисло».

      Выжил бы слон в зоопарке, когда бы не спонсор?

      И как всегда, объявляется зверю охота.

      Лозунги – это же грязь в белом из краскопульта.

      Рытвины скрыты, по следу боится пехота.

      Кровь – для эфира.

      Властям – золотые скорлупки.

      Каждый верит, во что способен.

      Неспособные верят больше —

      может пошло, но факт.

      Не в прошлом —

      в настоящем дурак-пособник,

      фанатеющий на иконы.

      Нет, не злюсь я.

      Но злится дольник:

      он не любит… ущербных, что ли (?),

      больше них помня о Николе

      и других, за труды блаженных,

      но не верующих при этом

      в скудоумие. Не корректны

      крестообразные движения.

      Дольник требует – врезать матом,

      да пронзительно, как свистулькой!

      Так на девятерной вистуют.

      Только дольник – такая же мантра…

      Мне кивнул в коридоре

      «человек на секунду»,

      а чуть позже повздорил

      с «дамой-часом», паскудой,

      врал мне «друг на неделю!»

      про «врага на полгода»,

      и забыл я, что делал

      с «первой-вечной любовью»…

      Но пройдут «время-люди».

      На кого положиться,

      ведь однажды не будут

      «батя-век» с «мамой-жизнью»?

      Куда-нибудь свернуть, уплыть, уйти…

      Вокруг – река.

      Хоть жизнь – не нерест рыбы,

      но в сущности на

Скачать книгу