LITMIR.BIZ

      Элирейн никак не могла понять, что именно говорит хозяйка дома. Она держала в руке череп птицы, подвязанный на веревке, и размеренно качала им из стороны в сторону. Из глазниц торчали тлеющие травы, дым, от которых поспешно развеивался с каждым новым движением черепа. Вонь от трав была нестерпимая. Дым щипал горло и заставлял глаза слезиться. Холодок пробежался по коже девочки, когда шепот шаманки сменился протяжным распеванием. Оно было каким-то зловещим и траурным. Шаманка будто бы смаковала каждое слово, входя в экстаз от обряда. Чем дольше она распевала, тем сильнее искажался ее голос. Он звучал то, как у дряхлого старика, то, как у маленького ребенка, то, как у молодой девушки, то, как у какого-то зверя: утробно, басисто с хрипотой, режущей слух. Дальше случилось то, чего девочка никак не могла ожидать: из-за спины женщина достала нож, и полоснула себя по свободной руке, задорно хохоча, и как только из раны полилась жидкость болотного цвета, шаманка принялась измазывать в этой мерзости лицо Эли. Чувствуя тухлый запах от подобия крови шаманки, у девочки к горлу подступил противный ком. Постепенно Элирейн заметила, что чувствует какое-то нарастающее тепло, перерастающее в жжение. Захотелось елозить в постели, капризничать. Но при всем при этом давящее чувство от нахождения в незнакомом доме и участия в жутко-чудных мероприятиях ей не нравилось. Вдруг все снова погрузилось во мрак. А в конце появился огонек, который стремительно приближался.