LITMIR.BIZ

Скачать книгу

фашистов били и бить будут!

      Наталья схватила отца за плечи и, умоляюще глядя в глаза, словно всё зависело от него, едва не закричала:

      – Она когда-нибудь закончится? Война закончится?

      Григорьев помрачнел, но взгляда не отвёл. Помолчал, словно взваливал на себя непосильную ношу, и твёрдо, старательно выговаривая каждое слово, отчеканил:

      – Даже не сумневайся! Не смей! Мы обязательно победим!

      Прильнув к отцу, Наталья снова зарыдала. Всё смешалось в этих слезах: напряжение нескончаемого ожидания, изнуряющая тревога, мучительный страх, горечь унижения, боль потерь, ужас неизвестности и спасительная радость надежды.

      – Ты всё правильно сделала, – успокаивал Арсентий Григорьевич. – Что немцы, что полицаи – эти особо! – падкие до наживы. Сало, самогонка, куры, яйца, колечко золотое… И Фирсов – правильно. Должен помочь.

      – Сепачёв обещал поговорить с ним, – всё ещё всхлипывала Наталья.

      Возвращаясь, во дворе дома увидела Прасковью Макаровну с Ларисой. Девочка заливисто смеялась, убегая от тётки, а та делала вид, что никак ей не поспеть, и, дурачась, приговаривала: «Догоню, догоню!» Солнце играло в берёзовых ветвях, отбрасывая причудливые тени, запах омытой дождём сирени плыл по деревне, утверждая, лето наступило, и лишь голубые лужи, отразившие глубокое необозримое небо, напоминали о недавнем ливне.

      – Мама! – Лора с разбегу уткнулась в материнскую юбку.

      Наталья подхватила её на руки, зацеловывая, прижала к себе. Обернулась к золовке, пытая одними глазами: «Трофим?»

      Прасковья Макаровна улыбалась открыто, радостно.

      – В Езерище перевели! Дрова для комендатуры заготавливает. Теперь бы из этой тюрьмы его выкупить…

      Помог литовец-переводчик. Подпаивая самогонкой, ублажая то курочкой, то сальцем, уговорил бургомистра отпустить Севостьянова. Тот приказал Трофиму по первому зову являться на принудительные работы, а для убедительности так двинул кулачищем в ухо, что показалась кровь. Это развеселило полицая, и он с размаху ударил с другой стороны – второе ухо тоже закровянило.

      – Ещё попадёшься, отрежу! – пригрозил, удовлетворённо вытирая взмокший лоб.

      Наталья обнимала мужа, вдыхая запах его измученного тела, ощущая сухие, твердые, как камни, мышцы под бледной, с кровоподтёками кожей. Вслушивалась в звуки голоса, простуженно-охрипшего, но такого родного. Снова стало спокойно и надёжно, несмотря на то, что каждый день грозил неизвестностью, в которой было место и постоянному, изнуряющему страху. Оккупация щедра на смертные издевательства и истязания, пули и верёвки…

      Окутанный лаской и домашним теплом, Трофим ещё долго не мог справиться с внутренним напряжением, которое накрыло его с момента ареста и не отпускало. Воспоминания зверских допросов мучили, вызывая фантомные боли. Стеная, он скрежетал зубами. Беспокойные мысли одолевали тревожным отчаянием, негодование и ненависть выплёскивались наружу:

      – Помнишь Лобковского? Вместе против финов… А теперь он меня

Скачать книгу