LITMIR.BIZ

Скачать книгу

приторные запахи кухни: в глубине маленького дворика остывали чашки со шпинатом и миски щавеля. Потом Флоран поднимался по скользкой от сырости винтовой лестнице, осевшие изрытые ступени которой покосились самым ненадежным образом. Мегюдены занимали весь третий этаж. Мать ни за что не хотела переменить квартиру, даже тогда, когда дела семьи поправились, и не обращала внимания на упрашивание дочерей, которые мечтали жить в новом доме, на широкой улице. Старуха упрямилась, говорила, что там и умрет, где прожила столько лет. Впрочем, она довольствовалась темной каморкой, предоставив светлые комнаты дочерям. Нормандка, по праву старшей, завладела комнатой окнами на улицу, просторной и красивой. Клер до такой степени обиделась на это, что не захотела поселиться в комнате рядом, с окном, выходившим во двор. Девушка устроила себе спальню на лестнице в светелке, по другую сторону площадки, не позаботившись даже оштукатурить ее и побелить. У нее был свой ключ от этой комнатушки; Клер пользовалась свободой и при малейшем противоречии со стороны родных запиралась у себя.

      Флоран приходил к Мегюденам к концу обеда. Мюш бросался ему на шею, и учитель минуту-другую болтал с ребенком, стоявшим у него между коленями. Потом, когда клеенка была начисто вытерта, на краю стола начинался урок. Красавица Нормандка принимала учителя приветливо. Во время урока она вязала или чинила белье, придвигая поближе стул, чтобы пользоваться светом лампы; зачастую молодая женщина опускала иглу и начинала следить за уроком, который интересовал ее. Вскоре она прониклась глубоким уважением к ученому господину, который кротко, как женщина, говорил с ее мальчиком и с ангельским терпением повторял ему одни и те же наставления. Теперь Луиза вовсе не находила Флорана уродливым и даже понемногу начала почти ревновать его к красивой колбаснице. Она старалась подсесть к нему поближе и смотрела на него с улыбкой, приводившей учителя в смущение.

      – Мама! Ведь ты меня толкаешь под локоть, мешаешь писать! – сердился Мюш. – Вот видишь: я сделал кляксу! Да отодвинься же подальше!

      Мало-помалу Нормандка стала в своих разговорах очень плохо отзываться о красавице Лизе. По ее словам, колбасница скрывает свои годы, а шнуруется до такой степени, что не может в корсете дышать. Если она с самого утра приходит в магазин затянутая, прилизанная, волосок к волоску, то потому, должно быть, что на нее страшно поглядеть в утреннем неглиже. При этом Луиза слегка поднимала руки, показывая, что дома она не носит корсета; и молодая женщина продолжала улыбаться, выставляя вперед свою великолепную грудь, которая вздымалась и, казалось, жила под тонкой, небрежно застегнутой кофточкой. Урок прерывался. Заинтересованный Мюш смотрел, как мать поднимает руки. Флоран слушал, даже улыбался, думая про себя, что женщины – пресмешной народ. Соперничество между красавицей Нормандкой и красавицей Лизой потешало его.

      Между тем Мюш доканчивал страницу чистописания.

Скачать книгу