Нерон. Блеск накануне тьмы - Маргарет Джордж The Big Book

Скачать книгу

его. Ты позволил ему выйти из зала судебных слушаний и объявил его невиновным и вольным пойти, куда он пожелает.

      – На тот момент он не был ни в чем повинен. Мы не обвиняем человека в том, что он мог бы совершить, но не совершил. Если бы для нас такое считалось нормой закона, любого можно было бы сослать или посадить в узилище.

      – Что ж, возможно, таким людям там самое место. – Поппея встала и скрестила руки на груди так, как она всегда делала, когда чувствовала себя правой и не собиралась отступать.

      Я поднялся с дивана и обнял ее:

      – И среди этих обвиняемых тобой «любых» можешь оказаться и ты. Не думаю, что ты получила бы удовольствие, оказавшись с этими подозреваемыми в одной камере. Твой благородный носик не вынес бы их низменной вони.

      Мы подошли к окну, за которым начинало чернеть небо. Отведенные для беженцев территории уже почти опустели.

      – Мне больно смотреть на это, – грустно произнес я. – Но со временем пожар действительно останется в прошлом.

      – Он станет частью истории, – продолжила мою мысль Поппея. – А история очень скоро сотрет из памяти этих христиан. – Она взяла мои ладони в свои и потерла, словно хотела согреть. – Не падай духом, любовь моя. Нам предстоят новые времена, нас ждет рассвет Рима.

      Прежде чем я ушел, Поппея жестом подозвала Спора, и в который раз их сходство заставило меня оторопеть, как будто я выпил слишком много вина и у меня двоится в глазах.

      – Спор, император нынче вечером слишком устал, – сказала она, – так что будь добр: позови сюда Геспера.

      Спор кивнул и быстро сходил за игроком на барбитоне.

      – Геспер, сегодня я тебя отпускаю, – сказала Поппея. – Император опечален, так пусть твоя музыка развеет его грусть, ведь она лучше любого снадобья способна облегчить наши сердечные страдания.

      – Да, и я искренне в это верю, – подтвердил я.

      Поначалу я удивился тому, как Поппея почувствовала, что мне надо остаться одному, но не в полном одиночестве, а потом вспомнил, что она, как никто другой, умела считывать любые мои эмоции.

* * *

      В последующие несколько дней Геспер дарил мне истинное утешение. Орфей своей игрой на лире укрощал диких зверей, говорили, что и другие одаренные свыше артисты были способны на нечто подобное.

      Мой слух еще с детства был особенно чувствителен к звукам кифары, поэтому я овладел этим инструментом и со временем стал признанным кифаредом.

      Но дар Геспера – это нечто другое, ведь его инструмент кардинально отличался от традиционной кифары, хотя бы потому, что был длиннее и шире. И когда Геспер, погруженный в себя, играл на барбитоне, низкие глубокие звуки его инструмента смягчали суть последних жутких донесений Тигеллина по поводу текущего расследования.

      Первые задержанные называли имена других, те – имена третьих, и так образовался довольно большой круг тех, кого можно было причислить к секте христиан. Их упрятали в тюрьму, где агенты Тигеллина подвергали каждого и каждую допросу с пристрастием.

      Как-то днем Тигеллин решительно прошел в мой кабинет и с глухим стуком

Скачать книгу