Скачать книгу

делаешь? – спросил я.

      – Утром учусь, а вечером ничего вроде.

      – Может, встретимся, сходим куда-нибудь?

      – Давай. Во сколько?

      – На Маяковской, у памятника. Подгребай часикам к семи. Устроит?

      – Устроит.

      Я повесил трубку. На улице уже совсем стемнело. Далекие и близкие огни заполнили черный проем окна. «Что-то матери долго нет», – подумал я. В голове опять заварилась какая-то каша. Вдруг стало грустно. Захотелось что-нибудь немедленно предпринять. Я достал из шкафа свой лучший костюм, сшитый по случаю выпускного вечера, и белую рубашку. Одевшись, включил магнитофон и подошел к зеркалу. Левую руку я поднес ко рту, как будто в ней был микрофон, правой поддерживал воображаемый шнур. Поймав ритм мелодии, я стал покачиваться, беззвучно раскрывая рот. Стены комнаты расползлись, пол провалился куда-то, и, выброшенный на сцену огромного концертного зала, я под рев многотысячных зрителей исполнил самую популярную песенку года. Исполнил под восторженный свист покоренного зала, чувствуя, как тысячи глаз размылись слезами безумного обожания. И я, заключенный в перекрестке софитов, торжествовал победу над этой исступленной вакханалией…

      Звонок в дверь прозвучал, будто выстрел в спину. Словно застигнутый на месте преступления, я бросился к магнитофону, выключил его, и тишина обрушилась на голову, как поток холодной воды. Взволнованный, я открыл дверь и увидел соседа Никифорова с ребенком на руках, которого, судя по всему, только разбудили; он тер глаза ручонками, довольно бессмысленно озираясь по сторонам.

      – Здрасте, – сказал я.

      – Посмотри на ребенка, – сурово потребовал Никифоров.

      – А в чем дело? – полюбопытствовал я, внимательно осмотрев малыша.

      – Ничего не замечаешь? – спросил Никифоров. Я вторично осмотрел дитя и, не найдя никаких особенных изъянов, покачал головой:

      – Да вроде все в порядке.

      – Та-ак! – сказал Никифоров и, встряхнув ребенка, забормотал: – Ничего, пусик, ничего… Та-ак, – повторил он снова, обращаясь ко мне. – А головка дергается – это тоже порядок?! Да? Ребенок от твоей музыки, можно сказать, ненормальный растет! Это как, порядок?

      – Да что ты ему объясняешь, бесстыднику? – закричала жена Никифорова, выбежав на лестничную площадку и вырывая ребенка из рук мужа. – Ничего, пусик, – заговорила она, раскачивая его на руках, – мы найдем на него управу! Мы его в милицию!.. Мы его!..

      Малыш, видимо, растроганный всеобщим вниманием, действительно заплакал.

      – Вот! – воскликнул Никифоров. – Во-от! Видишь, до чего довел ребенка! Ишь, моду взял – на полную катушку магник заряжает! Что из него теперь вырастет, когда он с ранних лет оглушенный растет?

      – Должно быть, ничего хорошего, – согласился я.

      – Как это? – удивился Никифоров.

      – Так ведь головка дергается, – пояснил я и для наглядности сам задергал головой. Заметив это, юный Никифоров вдруг перестал плакать и с интересом воззрился на меня.

      – Издевается, – убежденно сказала его мамаша.

      – Самый умный, – решил

Скачать книгу