LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Христа и не в истории христианства, а в церкви...

      Александра Ивановна. То есть как же: они признались, et vous leur avez donné un démenti [25]. Они не украли, а взяли.

      Николай Иванович (начинает говорить священнику, но решительно оборачивается к Александре Ивановне). Алина, голубушка, не преследуй меня шпильками и намеками.

      Александра Ивановна. Да я нисколько...

      Николай Иванович. А если хочешь серьезно знать, почему я не могу судиться с крестьянами за срубленный ими и нужный им лес...

      Александра Ивановна. Я думаю, им и самовар отот нужен...

      Николай Иванович. Так если ты хочешь, чтобы я тебе сказал, почему я не могу допустить, чтобы эти люди сидели в тюрьме и были разорены из-за того, что они срубили десять деревьев в лесу, который считается моим...

      Александра Ивановна. Считается всеми.

      Петр Семенович. Ну, опять споры. Пойду лучше с собаками в сад. (Сходит с террасы.)

      Николай Иванович. Даже если бы и считать, чего я никак не могу, что этот лес мой, то у нас девятьсот десятин леса, на десятине около пятисот деревьев, стало быть четыреста пятьдесят тысяч (так, кажется?) деревьев. Они срубили десять, то есть одну сорокапятитысячную часть, – ну стоит ли, можно ли из-за этого оторвать человека от семьи и посадить в острог?

      Степа. Да, но если не взыскивать за эту одну сорокапятитысячную, то очень скоро все 44999/45000 будут тоже срублены.

      Николай Иванович. Да это я только для тети сказал, а в сущности, я никакого права не имею на этот лес – земля принадлежит всем, то есть не может принадлежать никому. А труда мы на эту землю не положили никакого.

      Степа. Нет, ты сделал сбережения, караулил.

      Николай Иванович. Каким путем я приобрел эти сбережения? И караулил лес я не сам... Ну, да этого нельзя доказать, если человек не чувствует стыда за то, что он прибьет другого.

      Степа. Да никто не бьет.

      Николай Иванович. Точно так же, если не чувствует стыда, что он, не трудясь, пользуется чужим трудом, то доказывать этого нельзя, и вся та политическая экономия, которую ты учил в университете, только затем и нужна, чтобы оправдать то положение, в котором мы себя находим.

      Степа. Напротив, наука разрушает всякие предвзятые мысли.

      Николай Иванович. Ну, впрочем, это для меня неважно. Для меня важно то, что я знаю, что, если бы я был на месте Ефима, я бы сделал то же самое, что он, а сделав это, был бы в отчаянии, если бы меня сажали в тюрьму, а потому – так как я хочу поступать с другими так, как желал бы, чтобы поступали со мной, то я не могу его обвинять и делаю, что могу, чтобы его избавить.

      Петр Семенович. Но если так, то нельзя ничем владеть.

      Александра Ивановна. Тогда гораздо выгоднее воровать, чем работать.

      Степа. Ты всегда не отвечаешь на доводы. Я говорю, что тот, кто сделал сбереженье, имеет право им пользоваться.

      Николай Иванович (улыбаясь). Ну, уж я не знаю, кому отвечать. (К Петру Семеновичу.) И нельзя ничем владеть.

      Александра Ивановна. А если нельзя ничем владеть, нельзя иметь ни одежды, ни куска хлеба, а надо все отдать, то нельзя жить.

      Николай Иванович. И нельзя

Скачать книгу