Стихотворение Игоря Северянина «В парке плакала девочка…». Путеводитель - Константин Анатольевич Богданов

Скачать книгу

в популярном еженедельнике «Солнце России»:

      На парадной лестнице,

      Выпив рюмку Асти,

      Он пришел к прелестнице,

      Розовый от страсти.

      И сказал: – Красавица,

      Разлучившись с светом,

      Хочешь позабавиться

      Ласками с поэтом?

      <…>

      От восторгов выгорим

      В неге сладострастной…

      Хочешь ехать с Игорем

      В этот мир прекрасный?

      – Да, – сказала Игорю

      Нежная подруга,

      – Я огнем любви горю,

      Как светило юга!26

      Современники согласно свидетельствуют, иногда с юмором, а иногда не без скрытой зависти, что особым расположением к видному собою и внешне привлекательному поэту отличались его экзальтированные поклонницы.

      Дамы были в упоении, они сидели и млели, и таяли от стихов и от голоса поэта, от его внешности, от его тонкой, в рюмочку стянутой талии. Поэт облачен был в ладно сшитый сюртук. Дам пленяло его «вдохновенное» чело, осененное гривой иссиня-черных волос27.

      Ф. Ф. Фидлер пересказывает в дневнике слова Корнея Чуковского об одном из «поэзовечеров» Игоря Северянина в 1915 году:

      Попасть на этот вечер было труднее, чем на концерт или выступление Шаляпина. Почти исключительно – девицы; при появлении явно подвыпившего поэта они пожирали его такими сладострастно восхищенными взглядами, что «наверное, могли забеременеть от одного созерцания»28.

      Бенедикт Лившиц вспоминал о том, как успех Северянина у женщин вызывал ревнивое «нетерпение» Маяковского:

      Эта нервная взвинченность не оставляла его и на концерте, превратившемся в турнир между ним и Северянином. Оба читали свои лучшие вещи, стараясь перещеголять друг друга в аудитории, состоявшей сплошь из женщин29.

      По гендерному принципу Борис Зайцев противопоставлял Игоря Северянина Вячеславу Иванову (хотя они, конечно, и без того разнились слишком многим): если Иванов «был вообще для мужчин», то «Северянин для восторженных бырышень»30.

      С годами негативных отзывов о поэзии Северянина становится больше. О былой популярности поэта, по слову Кузмина, вспоминается как о «скороспелом признании»31. А сам его творческий путь видится как неуклонная деградация: «выродился из гения в анекдотическую фигуру»32.

      Причины исключительного успеха Северянина в 1910‑е годы, практически сошедшего на нет к началу 1930‑х33, заслуживают обсуждения. Помимо сакраментальных суждений о мимолетности славы здесь, вероятно, уместны аргументы как содержательного, так и социального порядка. Проницательнее многих об обстоятельствах, объясняющих небывалую «моду на Северянина», судила раздражавшая его Мария Моравская уже в 1917 году:

      Многие не знают, что такое, в сущности, Игорь Северянин, так как принято его разглядывать с поэтической точки зрения. А поэтическая точка зрения здесь ни при чем, так как этот внешне талантливый стихотворец с умопомрачительно

Скачать книгу

<p>26</p>

Голиков В. Игорь в Куоккале // Солнце России. 1913. № 19 [170]. Михаил Петров полагает, что речь в стихотворении идет не о вымышленном, а о реальном лице – Анне Воробьевой, отношения поэта с которой были темой окололитературных пересудов (Петров М. Игорь-Северянин. In atrium post mortem. 9 // Русское информационное поле (06.02.2019): http://ruspol.net/ruspol.net/?p=191&news=7349).

<p>27</p>

Зайцев П. Н. Воспоминания. М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 203. Мемуарист Петр Никанорович Зайцев, друг и помощник Андрея Белого, литератор и активный участник культурной жизни Москвы 1910‑х годов, вспоминает о выступлении Северянина зимой 1913 года на заседании Общества свободной эстетики в доме Востряковых на Большой Дмитровке, организованном Валерием Брюсовым.

<p>28</p>

Фидлер Ф. Ф. Из мира литераторов: Характеры и суждения / Вступ. статья, сост., пер. с нем. К. М. Азадовского. М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 660.

<p>29</p>

Лившиц Б. Полутораглазый стрелец. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1978. С. 129. Он же упоминает о двух воздыхательницах, посетивших на его глазах квартиру Северянина на Средней Подьяческой. О ревнивом тщеславии Маяковского и трудно скрываемой зависти к Северянину см.: Масаинов А. Маяковский – поэт и человек (1930) // Русский футуризм. С. 623–624.

<p>30</p>

Зайцев Б. Вячеслав Иванов // Иванова Л. Воспоминания: Книга об отце. М.: РИК «Культура», 1992. С. 332.

<p>31</p>

Кузмин М. Брюсов. «То мореплаватель, то плотник» // Кузмин М. Проза и эссеистика: В 3 т. Т. 3. М.: Аграф, 2000. С. 344.

<p>32</p>

Панова Л. Мнимое сиротство: Хлебников и Хармс в контексте русского и европейского модернизма. М.: ВШЭ, 2018. С. 515.

<p>33</p>

«Наряду с банальностью и пошлостью в пореволюционных стихах Северянина встречалась иногда приятная старомодная простота, неожиданная у автора „Ананасов в шампанском“. Но тот искрометный напиток, который пленил Сологуба и Брюсова в „Громокипящем кубке“, за эти годы выдохся» (Струве Г. Русская литература в изгнании. Изд. 2‑е. Париж, 1984. С. 159). Ирина Одоевцева вспоминает о словах критика, сотрудника рижской газеты „Сегодня“ Петра Пильского о Северянине 1930‑х годов: «Страшное дело для поэта пережить себя, умереть при жизни» (Одоевцева И. На берегах Сены. М.: Худож. лит., 1989. С. 19).