LITMIR.BIZ

Скачать книгу

победы под Берестечком.

      – И в самую тяжкую годину Бог прибрал его!

      – Бог прибрал его, – возвысив голос, повторил Скшетуский, – но остался его завет будущим полководцам, правителям и всей Речи Посполитой: ни с одним врагом не вести переговоров, а всех бить!

      – Не вести переговоров! Бить! – повторило десятка два сильных голосов. – Бить! Бить!

      Страсти разгорались в зале, кровь кипела у воителей, взоры сверкали, и все больше распалялись подбритые головы.

      – Наш князь, наш гетман последует его завету! – воскликнул Мирский.

      Но тут огромные часы на хорах стали бить полночь, и в ту же минуту задрожали стены, жалобно задребезжали стекла и гром салюта раздался во дворе замка.

      Разговоры смолкли, воцарилась тишина.

      Вдруг с верхнего конца стола послышались крики:

      – Епископ Парчевский лишился чувств! Воды!

      Поднялось замешательство. Некоторые гости повскакали с мест, чтобы получше разглядеть, что случилось. Епископ не лишился чувств, но так ослаб, что дворецкий поддерживал его сзади за плечи, а жена венденского воеводы брызгала ему в лицо водой.

      В эту минуту второй салют потряс стекла, за ним третий, четвертый…

      – Vivat Речь Посполитая! Pereant hostes![43] – крикнул Заглоба.

      Однако новые салюты заглушили его слова. Шляхта стала считать залпы:

      – Десять, одиннадцать, двенадцать…

      Стекла всякий раз отвечали жалобным дребезжанием. От сотрясения колебалось пламя свечей.

      – Тринадцать, четырнадцать! Епископ не привык к пальбе. Испугался и только потеху испортил, князь тоже встревожился. Поглядите, какой сидит хмурый… Пятнадцать, шестнадцать… Ну и палят, как в сражении! Девятнадцать, двадцать!

      – Тише там! Князь хочет говорить! – закричали вдруг с разных концов стола.

      – Князь хочет говорить!

      Воцарилась мертвая тишина, и все взоры обратились на Радзивилла, который стоял могучий, как великан, с кубком в руке. Но что за зрелище поразило взоры пирующих!..

      Лицо князя в эту минуту показалось гостям просто страшным: оно было не бледным, а синим, деланая, неестественная улыбка судорогой исказила его. Дыхание, всегда короткое, стало еще прерывистей, широкая грудь вздымалась под золотой парчой, глаза были полузакрыты, ужас застыл на этом крупном лице и тот холод, какой проступает в чертах умирающего.

      – Что с князем? Что случилось? – со страхом шептали вокруг.

      И сердца у всех сжались от зловещего предчувствия; лица застыли в тревожном ожидании.

      А он между тем заговорил коротким, прерывающимся от астмы голосом:

      – Дорогие гости! Многих из вас удивит, а может быть, и испугает моя здравица… но… кто предан мне и мне верит… кто воистину хочет добра отчизне… кто искренний друг моего дома… тот охотно поднимет свой кубок… и повторит за мною: vivat Carolus Gustavus… с нынешнего дня милостивый наш повелитель!

      – Vivat! – подхватили послы

Скачать книгу