LITMIR.BIZ

Скачать книгу

почти исключительно грамматическою и стилистическою стороною древних классиков. Но эту сторону он знал хорошо». При жизни профессора Чернышевский никому не показывал этого листа, не желая огорчать его, но после его смерти некоторые любовались «этим листком с аттестациею Фрейтага Цицерону» (XII, 138).

      О том, как преподавались в университете древние языки, рассказывал впоследствии В. П. Лободовский. Например, «лектор греческого языка занимал первокурсников почти каждую лекцию разговорами о видах на Волге и об особенном полёте чаек над этой рекой до бури, во время бури и после неё». Лектор латинского языка «толстенький коротенький немец, хотя и усердно вёл свое дело», любил огорошивать студентов неожиданными вопросами, не имеющими к его предмету никакого отношения. Так, однажды он вдруг объяснил всем, что мысль быстрее электричества.[360] О преподавателе греческого языка И. Я. Соколове Чернышевский-первокурсник в письме в Саратов высказывался в том смысле, что это «такой человек, которого нельзя не любить как человека, но невозможно уважать или любить как профессора», «Соколов – самая ограниченнейшая голова, слабенькая-преслабенькая. Одним словом, пятилетнее дитя» (XIV, 91, 102).

      Скептическое отношение Чернышевского к университетскому обучению появляется уже на первом курсе. В письмах к родным всё чаще начинают появляться такие фразы: «И из-за чего весь этот огромный расход? Из-за вздора! Выписавши на 100 р. сер. книг в Саратов, можно было бы приобрести гораздо более познаний» (XIV, 63), «в Университете, кроме вершков, ничего не нахватаешься. Столько предметов и так мало времени» (XIV, 123). Ближайшее знакомство с высшим учебным заведением лишь подтвердило выводы о превосходстве домашней системы обучения перед официальной школой, к которым он пришёл ещё в семинарии. Общее безотрадное впечатление от университетского преподавания скрашивал едва ли не один И. И. Срезневский, «который так и затягивает в возделыватели того поприща, которое сам он избрал» (XIV, 164).

      Тем не менее, привыкший к дисциплине Чернышевский занятий не пропускал, лекции посещал «неопустительно, строго соблюдал посты, ходил в церковь, настольною книгою его была Библия. Так было во время пребывания Н. Г. Чернышевского в первом курсе университета, когда мы жили вместе», – это свидетельство А. Ф. Раева[361] вполне согласуется с письмами Чернышевского, относящимися к первому году университетской жизни. «Хожу на лекции, постепенно знакомлюсь с товарищами (некоторые из них кажутся мне такими замечательными по познаниям и дарованиям, что я и не полагал иметь таких хороших; но только ещё кажутся, а знать ещё не знаю) и университетским порядком, и только», «начал учиться по-английски» (12 октября). Записался в Публичную библиотеку (25 октября). Настойчивые просьбы прислать «роспись по всем постам и постным дням нашей церкви» (19 октября и 8 ноября 1846 г.). «В театр я не хожу» («глупая прихоть», «терпеть не могу его»), «кроме нужного, денег не употребляю ни на что, потому что, от непривычки ли, или от характера, не хочется

Скачать книгу