Псковская судная грамота и I Литовский Статут - С. В. Васильев Исторические исследования

Скачать книгу

грамота. В качестве примера можно привести ст. 25, в которой говорится о вызове обвиняемого на суд особым лицом – «позовником». «Позовник» – либо княжий, либо псковский служитель, либо частный человек, нанятый истцом за свой счет[190]. И. П. Старостина пишет, что и западнорусский «cок» «…не был урядником, но человеком, пользующимся общественным доверием, которого пострадавший нанимал за свой счет для отыскивания пропавшего»[191].

      Перейдем к рассмотрению «ябедничества». Деятельность данных должностных лиц была связана, как уже отмечалось, с обвинением, а также с получением за свою деятельность денежного вознаграждения. Вследствие этого «соки», «ябетники» и др. могли использовать служебное положение в своекорыстных целях, а также заниматься ложными обвинениями, клеветой. Уже «Закон судный людем» запрещает тайное доносительство: «Во всяку пьрю и клевету и шьпты достоить князю и судии не послушати их бес свидетель мног». Эта норма присутствует во всех редакциях памятника[192].

      В качестве примера одного из наиболее ранних проявлений «ябедничества» в восточнославянских землях можно привести данные древнейшей новгородской берестяной грамоты № 247 (XI в.). Текст этой грамоты сохранился не полностью, однако речь в ней идет о том, что «смерды» побили «клеветника». По мнению Л. В. Черепнина, речь в грамоте идет о «поклепном» деле[193]. «Клеветник» грамоты, возможно, должностное лицо родственное «соку» (ср. «клевештин», «клевештарь» черногорцев). Само слово «клевета» означало «обвинение» и проделало сходную эволюцию, но, по-видимому, ранее[194]. В берестяной грамоте сохранились слова: «а продаи клеветника того», которые можно истолковать как призыв подвергнуть «клеветника» штрафу – «продаже». У албанцев дознаватель – «сок» в случае ложного обвинения оплачивал пропажу вместо вора[195]. У древних чехов ложных «соков» побивали камнями[196].

      Итак, заметно стремление законодателя пресечь «ябедничество», оградить невиновных от ложных доносов[197]. Исходя из этого, и «ябедничество» Судебника 1497 г. можно объяснить как злостную клевету. Однако Судебник определяет за это преступление смертную казнь. Это побуждает предпринять попытку более тщательного рассмотрения данного преступления Судебника.

      П. Н. Мрочек-Дроздовский отмечал, что в источниках первой половины XVI в. «ябедники» выступают и как лжесвидетели в суде, и как простые обвинители, и как подстрекатели к мятежам – «кромольники» и в связи с «грабежом»[198]. Предшественниками «ябетников» в злоупотреблении своим служебным положением были «тиуны», также обладавшие судебно-правовыми полномочиями[199].

      Как представляется, содержание «ябедничества» Судебника 1497 г. раскрывают следующие свидетельства источников, хронологически близких данному законодательному памятнику; это – новгородская берестяная грамота № 307 первой половины XV в., свидетельство Новгородской Первой летописи, относящееся примерно

Скачать книгу

<p>190</p>

Алексеев Ю. Г. Псковская судная грамота. Текст. Комментарий. Исследование. Псков, 1997. С. 64.

<p>191</p>

Старостина И. П. Судебник Казимира 1468 г. C. 312.

<p>192</p>

Ганев В. Законъ Соудный Людьмъ. София, 1959. С. 196.

<p>193</p>

Черепнин Л. В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник.1969. С. 53; Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. C. 223.

<p>194</p>

Мрочек-Дроздовский П. Н. О древне-русских ябетниках. С. 5. О «клеветниках» как неких должностных лицах повествует Новгородская Первая летопись под 1209 г.: «В лето 6717. Идоша новгородци на Черниговъ съ князьмъ Костянтиномъ, позвани Всеволодомь… И Всеволод изимавъ муж их, и исковав, посла е в Володимир, а самъ поиде с новгородци и с клеветникы на Рязаньскую волость…» (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. А. Н. Насонова, отв. ред. М. Н. Тихомиров. М.; Л., 1950. С. 50 – 51)

<p>195</p>

Памятники обычного права албанцев османского времени. C. 28, 180.

<p>196</p>

О жупных судах. C. 42. Так, по чешскому Статуту Оттона 1229–1237 гг. «сок» обвинял, основываясь на свидетельстве соседей, а в случае ложного свидетельства побивался камнями (Jirecek K. J. Svod zakonuv slovanskych. С. 489).

<p>197</p>

Так, по чешскому Статуту Оттона 1229–1237 гг. «сок» обвинял, основываясь на свидетельстве соседей, а в случае ложного свидетельства побивался камнями. (Jirecek K. J. Svod zakonuv slovanskych. С. 489). Согласно английскому II Вестминстерскому Статуту 1285 г., «шерифам» за ложное обвинение грозило годичное тюремное заключение; потерпевшим предусматривалось возмещение ущерба, а также устанавливался штраф в пользу короля. Расследование злоупотреблений шерифов проводилось с помощью не менее чем двенадцати полноправных людей. (Вестминстерские статуты М., 1948. C. 60–61. Ст. XII–XIII).

<p>198</p>

Мрочек-Дроздовский П. Н. О древне-русских ябетниках. C. 9–13.

<p>199</p>

Завадская C. B. О значении термина «княж тиун» в XI–XIII вв. // Древнейшие государства… 1975 г. М., 1976. C. 163. Ф. И. Леонтович указывал, что к основным обязанностями «тиуна» в Западной Руси относились судебные полномочия (Леонтович Ф. И. Крестьяне юго-западной России по литовскому праву XV–XVI столетий // Университетские известия. Киев, 1862. № 10. Отд. II. C. 19).