Скачать книгу

как они стояли в отъезжем поле у дьячихи и как Пряничникову он привел бабу.

      «Можно», – подумал Евгений.

      – Ваш батюшка, царство небесное, этими глупостями не займался.

      «Нельзя», – подумал Евгений, но, чтобы исследовать, сказал:

      – Как же ты такими делами нехорошими занимался?

      – А что же тут худого? И она рада, и мой Федор Захарыч довольны-предовольны. Мне рубль. Ведь как же и быть ему-то? Тоже живая кость. Чай вино пьет.

      «Да, можно сказать», – подумал Евгений и тотчас же приступил.

      – А знаешь, – он почувствовал, как он багрово покраснел, – знаешь, Данила, я измучался. – Данила улыбнулся. – Я все-таки не монах – привык.

      Он чувствовал, что глупо все, что он говорит, но радовался, потому что Данила одобрял.

      – Что ж, вы бы давно сказали, это можно, – сказал он. – Вы только скажите какую.

      – Ах, право, мне все равно. Ну, разумеется, чтоб не безобразная была и здоровая.

      – Понял! – откусил Данила. Он подумал. – Ох, хороша штучка есть, – начал он. Опять Евгений покраснел. – Хороша штучка. Изволите видеть, выдали ее по осени, – Данила стал шептать, – а он ничего не может сделать. Ведь это на охотника что стоит.

      Евгений сморщился даже от стыда.

      – Нет, нет, – заговорил он. – Мне совсем не то нужно. Мне, напротив (что могло быть напротив?), мне, напротив, надо, чтобы только здоровая, да поменьше хлопот – солдатка или эдак…

      – Знаю. Это, значит, Степаниду вам предоставить. Муж в городу, все равно как солдатка. А бабочка хорошая, чистая. Будете довольны. Я и то ей намесь говорю – пойди, а она…

      – Ну, так когда же?

      – Да хоть завтра. Я вот пойду за табаком и зайду, а в обед приходите сюда али за огород к бане. Никого нет. Да и в обед весь народ спит.

      – Ну, хорошо.

      Страшное волнение охватило Евгения, когда он поехал домой. «Что такое будет? Что такое крестьянка? Что-нибудь вдруг безобразное, ужасное. Нет, они красивы, – говорил он себе, вспоминая тех, на которых он заглядывался. – Но что я скажу, что я сделаю?»

      Целый день он был не свой. На другой день в двенадцать часов он пошел к караулке. Данила стоял в дверях и молча значительно кивнул головой к лесу. Кровь прилила к сердцу Евгения, он почувствовал его и пошел к огороду. Никого. Подошел к бане. Никого. Заглянул туда, вышел и вдруг услыхал треск сломленной ветки. Он оглянулся, она стояла в чаще за овражком. Он бросился туда через овраг. В овраге была крапива, которой он не заметил. Он острекался и, потеряв с носу пенсне, вбежал на противуположный бугор. В белой вышитой занавеске, красно-бурой паневе, красном ярком платке, с босыми ногами, свежая, твердая, красивая, она стояла и робко улыбалась.

      – Тут кругом тропочка, обошли бы, – сказала она. – А мы давно. Голомя́.

      Он подошел к ней и, оглядываясь, коснулся ее.

      Через четверть часа они разошлись, он нашел пенсне и зашел к Даниле и в ответ на вопрос его: «Довольны ль, барин?» – дал ему рубль и пошел домой.

      Он

Скачать книгу