Скачать книгу

я, смирен и оглушен.

      А рядом у соседних столиков

      Лакеи сонные торчат,

      И пьяницы с глазами кроликов

      «In vino veritas!»[1] кричат.

      И каждый вечер, в час назначенный

      (Иль это только снится мне?),

      Девичий стан, шелками схваченный,

      В туманном движется окне.

      И медленно, пройдя меж пьяными,

      Всегда без спутников, одна,

      Дыша духами и туманами,

      Она садится у окна.

      И веют древними поверьями

      Ее упругие шелка,

      И шляпа с траурными перьями,

      И в кольцах узкая рука.

      И странной близостью закованный,

      Смотрю за темную вуаль,

      И вижу берег очарованный

      И очарованную даль.

      Глухие тайны мне поручены,

      Мне чье-то солнце вручено,

      И все души моей излучины

      Пронзило терпкое вино.

      И перья страуса склоненные

      В моем качаются мозгу,

      И очи синие бездонные

      Цветут на дальнем берегу.

      В моей душе лежит сокровище,

      И ключ поручен только мне!

      Ты право, пьяное чудовище!

      Я знаю: истина в вине.

      1906 г.

      В ресторане

      Никогда не забуду (он был, или не был,

      Этот вечер): пожаром зари

      Сожжено и раздвинуто бледное небо,

      И на жёлтой заре – фонари.

      Я сидел у окна в переполненном зале.

      Где-то пели смычки о любви.

      Я послал тебе чёрную розу в бокале

      Золотого, как небо, аи.

      Ты взглянула. Я встретил смущённо и дерзко

      Взор надменный и отдал поклон.

      Обратясь к кавалеру, намеренно резко,

      Ты сказала: «И этот влюблён».

      И сейчас же в ответ что-то грянули струны,

      Исступлённо запели смычки…

      Но была ты со мной всем презрением юным,

      Чуть заметным дрожаньем руки…

      Ты рванулась движеньем испуганной птицы,

      Ты прошла, словно сон мой, легка…

      И вздохнули духи, задремали ресницы,

      Зашептались тревожно шелка.

      Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала

      И, бросая, кричала: «Лови!..»

      А монисто бренчало, цыганка плясала

      И визжала заре о любви.

      1910 г.

      На железной дороге

      Марии Павловне Ивановой

      Под насыпью, во рву некошенном,

      Лежит и смотрит, как живая,

      В цветном платке, на косы брошенном,

      Красивая и молодая.

      Бывало, шла походкой чинною

      На шум и свист за ближним лесом.

      Всю обойдя платформу длинную,

      Ждала, волнуясь, под навесом.

      Три ярких глаза набегающих —

      Нежней румянец, круче локон:

      Быть может, кто из проезжающих

      Посмотрит пристальней из окон…

      Вагоны шли привычной линией,

      Подрагивали и скрипели;

      Молчали желтые и синие;

      В зеленых плакали и пели.

      Вставали

Скачать книгу


<p>1</p>

«In vino veritas!» (лат.) – «Истина – в вине!»