Скачать книгу

этими личными историями способна пролить свет на обстоятельства, в том числе вненаучного характера, которые начиная с середины 1960‐х годов стали причиной нового обращения к Ницше. Мы можем считать символической точкой отсчета конференцию в Балтиморе в 1966 году, цель которой заключалась в том, чтобы явить американскому академическому миру результаты последнего этапа эволюции французского структурализма – или, согласно намерениям ряда ее участников, уготовить ему пышные похороны. Жак Деррида закончил свой доклад, по большей части посвященный критике Леви-Стросса, следующими словами:

      Эта структуралистская тематика – тематика прерванной непосредственности – является печальным, негативным, ностальгическим, виновным, руссоистским ликом самой идеи игры, тогда как ее другой стороной оказывается ницшеанское утверждение – утверждение радостной игры мира и невинности становления, утверждение подлежащего активному толкованию мира знаков без вины, без истины, без начала95.

      Деррида с иронией говорил о своем нежелании выбирать какую-либо одну из противоборствующих сторон. В действительности весь его доклад, начиная с самого заглавия («Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук»), тяготел к Ницше и к игре96. Он отделывался от истины, предпочитая ей активную интерпретацию, то есть интерпретацию, лишенную ограничений и пределов; Деррида обвинял Запад в логоцентризме, но затем оправдывал его во имя невинности становления, провозглашенной Ницше97. Подобный ход мог очаровать как наследников колонизаторов, так и потомков колонизованных.

      Именно в этом духе де Ман прочитал знаменитые страницы «Исповеди», на которых Руссо спустя десятилетия терзается из‐за того, что несправедливо обвинил в краже невинную горничную:

      всегда можно испытать любое переживание (оправдать любую вину), потому что переживание существует одновременно как выдуманное рассуждение и как эмпирическое событие, и никогда нельзя решить, какая из двух возможностей правильная.

      Как уже неоднократно отмечалось, в оправдании Руссо именем Ницше, конечно же, чувствовался постыдный автобиографический привкус98. Однако избранная де Маном стратегия имела куда более широкие следствия. «Риторика как невинность», риторика как инструмент индивидуального и коллективного самооправдания – это теоретический аналог «риторики невинности», с помощью которой, как заметил Франко Моретти, анализируя то, что он назвал «современной эпической формой», Запад регулярно оправдывал собственные преступления99.

10

      «Ужас! Ужас!» – таковы последние слова Куртца, главного героя повести Конрада «Сердце тьмы». Эдвард Саид сблизил множественность нарративных точек зрения – прием, столь умело использованный Конрадом, – с перспективизмом Ницше, оттолкнувшись от все той же цитаты из сочинения «Об истине и лжи»: «Что такое истина?» Скачать книгу


<p>95</p>

Derrida J. La scrittura e la differenza / Trad. it. di G. Pozzi. Torino, 1971. P. 375 (Derrida J. L’écriture et la difference. Paris, 1994. P. 409–428, в особенности: P. 427, первое издание – в 1967 году; рус. пер.: Деррида Ж. Письмо и различие / Пер. с фр. Д. Ю. Кралечкина. М., 2000. С. 465). Ср.: Norris C. Derrida. London, 1987. P. 138–141; Leitch W. B. Deconstructive Criticism. New York, 1983. P. 37: «уместно увидеть за этим фрагментом историческую программу современного деконструктивизма».

<p>96</p>

С этим не согласен автор работы: Loesberg J. Aestheticism and Deconstruction. P. 90–91; аргументы Лусберга – придирчивые и неубедительные.

<p>97</p>

Derrida J. De la grammatologie. Paris, 1967 (Derrida J. Sulla grammatologia / Trad. di R. Balzarotti e altri. Milajo, 1969; рус. пер.: Деррида Ж. О грамматологии / Пер. с фр. Н. Автономовой. М., 2000).

<p>98</p>

De Man P. Allegorie della lettura / A cura di E. Saccone. Torino, 1997. P. 314 (оригинальное издание: Id. Allegories of Reading. P. 293; рус. пер.: Де Ман П. Аллегории чтения. С. 348). См.: Loesberg J. Aestheticism and Deconstruction. P. 193, там же см. библиографию (в которую следует включить: Lehman D. Signs of the Times. P. 216–219).

<p>99</p>

См.: Moretti F. Opere mondo: Saggio sulla forma epica dal «Faust» al «Cent’anni di solitudine». Torino, 1994. P. 51: «Риторика как невинность; история как географическая метафора. Я говорил об этих конструкциях, подчеркивая их социальную полезность – их идеологическую функцию. Однако что же это за идеологии? Слышал ли о них кто-нибудь? Думаю, никто, и именно поэтому они нам и интересны» (курсив автора. См. также: Ibid. P. 48–52 и далее). Напротив, об антиреференциальной риторике применительно к истории мы уже достаточно наслышаны: это дополняет и подтверждает тезис Моретти (который на с. 50 цитирует фрагмент из несвоевременных размышлений Ницше об истории).