LITMIR.BIZ

      Я много колобродил и грешил,

      презревши воздаяния опасность,

      а многое сумел и совершил

      единственно, чтоб выяснить напрасность.

      Есть годы, когда время воспаляется

      страстями мятежей и революций,

      и только мудрецы живут, как яйца:

      присутствуют, но глубже не суются.

      Я в зеркале такой кошмар

      вчера увидел утром мглистым,

      что из души последний пар

      немедля вытек с тихим свистом.

      Ракеты глотают пространство,

      гонимы азартом игры

      и блажью земное засранство

      продлить на иные миры.

      Не зря слывя за совратителя,

      всегда и всюду злой еврей

      ожидовлял путем соития

      иноплеменных дочерей.

      Есть нечто вне формы и меры,

      вне смысла, вне срока, вне фразы,

      что острым предчувствием веры

      тревожит незрячий мой разум.

      А славно бы увидеть, как в одежде

      я лягу под венки при свете дня

      и женщины, не знавшиеся прежде,

      впервой сойдутся вместе у меня.

      Приятель позвонил, что рядом он,

      тоскливо будет вечер нами прожит:

      бездарен и пронзительно умен,

      застольем наслаждаться он не может.

      Я жил бегом, но вдруг устал,

      и новых мыслей – кот наплакал,

      и голова моя пуста,

      как юбка, скинутая на пол.

      Вслед музыке, мятущейся по мускулам,

      эпоху, как похмелье, держит плен

      расслабленного, вялого и тусклого

      кануна неизбежных перемен.

      У множества людей тоскливы лица,

      готовые к любому выражению,

      когда бы пофартило прислониться

      к любому, но сплоченному движению.

      День – царство зла. Но в час вечерний,

      смывая зависть и коварство,

      нам разливает виночерпий

      добра и кротости лекарство.

      Бери меня, мотив, томи, зови,

      тянись неодолимо и протяжно,

      все песни мы поем лишь о любви,

      а к Богу или дьяволу – неважно.

      Подлинность истории – не в бумажной каше,

      красящей прошедшее контурно и бледно,

      подлинность истории – смех и слезы наши,

      тающие в воздухе быстро и бесследно.

      Я в этой жизни – только странник,

      и вновь уйду в пространство ночи,

      когда души отверстый краник

      тепло свое сполна расточит.

      Надежды, в Бога душу, вашу мать!

      Надежды! Вам же следует сбываться!

      С надеждами прекрасно выпивать,

      но очень тяжело опохмеляться.

      Судьба отнюдь не полностью и строго

      во всем руководится небесами:

      супруга нам даруется от Бога,

      подруг должны разыскивать мы сами.

      Ревнители канона и традиции

      в любой идеологии и нации

      усердно

Скачать книгу