ТОП просматриваемых книг сайта:
Мед. Алекс Коста
Читать онлайн.
– Знаю.
– Давай там.
– Это рядом с прудами?
– Да.
– С Чистыми?
– Патриаршими.
– А почему не в квартире?
– Потому что я хочу много выпить и очень много съесть, – сказал я, и это была стопроцентная правда. И к ней я тут же добавил стопроцентную ложь: – С тобой.
– А, хорошо… Через час?
– Через три. У меня еще дела.
Я отключил вызов.
Дома я долго грелся под душем, скреб кожу, хотел смыть образ маленькой Юли: с глазами-блюдцами, руками и ногами-«спичками», длинной шеей («Ишь, шею вытянет!»), вся в синяках от ударов («В кого уродилась!»), как она тащит к черному мусоропроводу арбуз. И почему мусоропроводы, правда, всегда такие черные? Как будто раз в день кто-то выливает туда ведро мазута…
Несколько раз помыл голову, но стало только хуже: волосы сделались жирными, шампунь оказался для сухих волос – ненавижу такой, Юля тоже его ненавидела.
Заварил и сразу выпил кружку виски-чая, но лучше не стало. Заварил вторую, сел, прислонился к колонне, какое-то время «грел» руками обложку блокнота. Открыл на фразе: «Бабушка и дедушка жили в Башкирии». До встречи с Лерой оставалось еще два часа. Хотел почитать, но вспомнил, что после Жданова не осталось денег.
Подошел к Юлиной половине шкафа, выдвинул узкий ящик для часов и украшений, достал «ЛеКультр». Часы были как новые, но белая кожа ремешка сильно потерлась и потрескалась. Юля надевала их нечасто, но если надевала, не снимала ни в тренажерном зале, ни в бассейне, как будто хотела, чтобы они сильнее износились.
Вышел, перешел Поварскую, по Молчановке дошел до «Эм» – как жители «Золотого» называют «Ароматный мир», взял две фляжки «белого на черном», спустился в переход через Новый Арбат, пока переходил, выпил первую.
Дошел до домов-книжек – главное уродство «Нового», вошел в узкий темный вход с крутой лестницей вниз и неоновой вывеской «Ломбард номер один».
– Добрый день! – сказал кавказец – эталонная вариация «грязного типа».
– Часы хочу продать.
– А коробки у вас нет? – он покрутил «ЛеКультр», потыкал пальцем по трещинам ремешка.
Сделал вид, что расстроился, но лицо вида скучающей собаки стало как у хорька.
– Нет.
– Не найдете?
– Нет.
– Без коробки дам тысячу.
Он еще покрутил часы и уточнил:
– Долларов, ка-а-нечно.
– Пятнадцать. И то только потому, что я спешу.
– Таких денег они не стоят, ка-а-нечно.
– Они стоят тридцать, но я спешу.
Я протянул руку за часами, взялся за корпус, на несколько секунд снова ощутил металл и тяжесть настоящей дорогой вещи. Не продал бы и за тридцать, но Лерино «я все знаю» ждало в «Моллюске» уже через час.
– Э-э… За-а-чем так? Мы только начали разговаривать! – он надел бинокуляр, сделал пару чирков иголкой по задней крышке. – Десять ма-а-агу дать.
– Нет. Пятнадцать.
– Больше нет.
– Сколько сейчас есть?
– Двенадцать,