LITMIR.BIZ

Скачать книгу

«Ша! Шейне то́хтер[29], что ты так кричишь, как резаная? Я без тебя вижу, что красный, как кровь с куриного горла. Праздник какой?» Этя чуть не плачет, но сдерживается: с мамой много спорить было нельзя, та могла и шлепнуть тем, что было под рукой. Чаще под рукой у мамы была какая-нибудь тряпка – прихватка или, того хуже, половая. Тряпкой она лупила ловко – быстро и хлёстко, при этом умудрялась достать по лицу. Было не столько больно, сколько обидно.

      «Это день Великой социалистической Октябрьской революции», – как на уроке отвечает дочь. – «Ой-вей! И не говорите! – всплёскивает руками Гинда. – А что так длинно? Скажи просто “революции”. Я же не совсем дура». – «Геня, прекрати издеваться над ребёнок!» – подаёт голос с топчана старая Ханна. «Мама, что вы всякий раз! Кто ж издевается? Просто хочу, чтобы Этечка всё знала, чтобы у неё была возможность показать свою память». – «Геня, прекрати! Она без твоей помощи замечательно учится. Вон одни пятёрки и благодарности. А ты её только расстраиваешь своей глупостью».

      Гинде нравится, что говорит мать про Этю. Она вытирает руки о фартук, подходит к Эте, гладит её по голове и целует в лоб. Потом направляется к комоду, достаёт из верхнего ящика стопку благодарностей, написанных каллиграфическим почерком, и просит дочь прочесть, что там написано. Девочка отнекивается для виду – пионеры не любят хвастаться. Однако в конце концов сдаётся под материнским натиском и не без удовольствия читает вслух благодарности ученице киевской школы Эте Черняховской. Гинда присаживается на табурет и, закрыв глаза, слушает, утвердительно кивая головой и даже иногда поднимая указательный палец в особо значимых местах. Когда читка завершается, Гинда подводит итог: «Молодец, майн либе то́хтер[30]! Надо чтобы и Элка так училась. Чтобы вы обе были умными. Чтобы жили лучше, чем мать необразованная». Гинда шлёпает себя ладонями по коленям и со словами: «Надо делом заниматься» – поднимается и идёт дальше хлопотать по хозяйству или уходит добывать деньги на хлеб насущный, ведь Мойша опять ничего толком не принёс, потому что больше половины месяца проболел.

      Этот маленький концерт повторялся в семье Черняховских всего каких-то три-четыре раза в году. Больше праздничных выходных в стране не было. И если с Первым мая Гинда ещё как-то свыклась, Новый год воспринимала как само собой разумеющееся и без календаря, тем более что выходным днём он не был, то красный день 22 января[31] её приводил в изумление и возмущение одновременно. Изумлял этот день потому, что, сколько Этя ей ни объясняла, Гинда никак не могла взять в толк: «Кому нужно это Кровавое воскресенье и, если столько народу царь поубивал, зачем его отмечать, да ещё выходным делать?» А возмущала эта красная дата по причине присутствия дома мужа, которого в этот день надо было кормить по полной – с утра и до вечера. А Мойша, хитрец этакий, уж раз выходной, не отказывал себе в удовольствии пропустить стопочку-другую или, того лучше, товарища пригласить в их сырой и нищий полуподвал: в одиночку ведь отмечать не с руки. В общем, тот ещё «красный день» –

Скачать книгу