Скачать книгу

поэта – своя, она не отменена, а уравновешена любовью к Земле.

      Понятно тогда, почему в первой строфе стихотворения Мандельштама возникает полуизвиняющееся «И чем я виноват…». Ведь поэт в данном случае объяснялся не с символистами, а с соратниками-акмеистами[173].

      Следует, конечно, согласиться с исследователем мандельштамовского творчества Е.А. Тоддесом, который полагает, что у Мандельштама «равновесие достигалось скорее в границах того или иного текста, чем действительно управляло внутренней биографией поэта»[174]. И все же обретение спасительного жизненного равновесия на достаточно продолжительное время придало Мандельштаму уверенность в собственных силах и немало поспособствовало его превращению «из утонченнейшего символиста в правоверного акмеиста»[175]. Правоверного настолько, что это не могло не вызывать чувства сильнейшего раздражения у модернистов старшего поколения. Так, между Мандельштамом и Федором Сологубом, если верить Ивану Игнатьеву, в январе 1913 года состоялся следующий телефонный диалог:

      «М<андельштам>. Будьте любезны назначить время, когда я бы мог приехать к вам!

      С<ологуб>. Зачем?

      М<андельштам>. Я хочу прочесть вам мои стихи!

      С<ологуб>. Зачем?

      М<андельштам>. Хочу узнать ваше мнение!

      С<ологуб>. Я не выскажу вам никакого мнения.

      М<андельштам>. Я постараюсь прочесть ваш приговор по выражению вашего лица.

      С<ологуб>. Мое лицо вам ничего не скажет. (Вешает трубку.)»[176].

      Реакция Сологуба на звонок Мандельштама станет более понятной, если привести цитату из письма близкой к дому Сологуба Ал. Н. Чеботаревской к Вячеславу Иванову от 21 января 1913 года: «Мандельштам ходит и говорит: “Отныне ни одна строка Сологуба, Брюсова, Иванова или Блока не будет напечатана в «Аполлоне» – он скоро (это еще оч<ень> проблематично) будет журналом акмеистов”»[177].

      Поэт напрасно поспешил объявить журнал Сергея Маковского акмеистическим органом. Хотя Маковский и позволил напечатать в «Аполлоне» манифесты нового литературного направления, написанные Гумилевым и Городецким, программная статья самого Мандельштама «Утро акмеизма» в этом журнале опубликована не была.

8

      «Утро акмеизма» пронизано архитектурной символикой и метафорикой. «Акмеизм – для тех, – пишет Мандельштам, – кто, обуянный духом строительства, не отказывается малодушно от своей тяжести, а радостно принимает ее, чтобы разбудить и использовать архитектурно спящие в ней силы» (I: 178). Значимые параллели к этому фрагменту исследователи уже давно обнаружили в программном мандельштамовском стихотворении 1912 года «Notre Dame»:

      Где римский судия судил чужой народ,

      Стоит базилика – и, радостный и первый, —

      Как некогда Адам, распластывая нервы,

      Играет мышцами крестовый легкий свод.

      Но выдает себя снаружи тайный план:

      Здесь позаботилась подпружных арок сила,

      Чтоб масса грузная стены не сокрушила, —

      И

Скачать книгу


<p>173</p>

Об этом стихотворении см. также: Баевский В.С. Не луна, а циферблат (Из наблюдений над поэтикой О. Мандельштама) // Жизнь и творчество О.Э. Мандельштама. Воронеж, 1990. С. 314–323.

<p>174</p>

Тоддес Е.А. Поэтическая идеология // Литературное обозрение. 1991. № 3. С. 32.

<p>175</p>

Гиппиус Вас. Цех поэтов // Ахматова А. Десятые годы. М., 1989. С. 85.

<p>176</p>

Цит. по: Парнис А.Е. Штрихи к футуристическому портрету О.Э. Мандельштама // Слово и судьба. Осип Мандельштам. С. 187.

<p>177</p>

Цит. по: Блок в неизданной переписке и дневниках современников (1898–1921) // Литературное наследство. Т. 92. Кн. 3. М., 1982. С. 410.