Скачать книгу

которых, по Сталину, была прямо связана с победой над «ротозейством в наших рядах»87. Угасавшим, но почти никогда не спавшим вождем до последнего дня владела мысль о необходимости удержать абсолютную безраздельную власть; он замкнул на себе решение всех ключевых вопросов и, будучи уверенным в собственной исключительности, не считал нужным даже вскользь касаться вопроса о порядке преемства «его» власти. Но сталинская диктатура в начале 1950‐х годов была уже на излете, а «мрачное семилетие» позднего сталинизма близилось к завершению. Вместе с умирающим вождем изживал себя и институт Сталинской премии – главный орган, обеспечивавший не только жизнеспособность, но и полнокровность сталинского культа. Четырьмя годами позднее, взявшись за его, как тогда всем казалось, окончательное развенчание, Н. С. Хрущев в докладе на XX съезде КПСС не забудет отметить: «Даже цари не учреждали таких премий, которые назвали бы своим именем»88. С учреждением в 1966 году Государственной премии СССР89 история института Сталинской премии фактически завершилась: дипломы и почетные знаки Сталинских лауреатов были заменены новыми наградными атрибутами. Более того, с тех пор и вплоть до настоящего времени в многочисленной биографической и справочной литературе (в том числе в энциклопедических статьях) премии 1940–1950‐х годов стыдливо именуются Государственными премиями90. Таким образом, несмотря на явно различающийся «символический капитал» двух этих наград, была сконструирована их условная равноценность.

***

      За 14 полных лет работы Комитета по Сталинским премиям в области литературы и искусства к октябрю 1952 года было учреждено и присуждено 984 Сталинские премии по всем видам искусства и литературы на общую сумму 57 720 000 рублей (см. Приложение 1). Число лауреатов, названное Г. Маленковым в цитированном выше отчетном докладе на XIX съезде партии, является известным преувеличением, основанным на подсчете выданных лауреатских дипломов и игнорирующим далеко не единичные факты неоднократного получения нескольких премий одним и тем же человеком (если исходить из приведенных Маленковым данных, то, например, шестикратный сталинский лауреат композитор С. С. Прокофьев был посчитан, соответственно, как шесть разных «работников искусства», таким же образом обошлись и с обладательницей четырех премий скульптором В. И. Мухиной и т. д.). В действительности, выведенный за рамки сталинской диалектики, предполагающей неминуемый «скачкообразный переход» количества в качество, взгляд на утвержденные списки лауреатов обнаруживает несколько менее внушительное число – 1706 авторов (как индивидуальных, так и «коллективных»). Несостоятельность приведенных в докладе «для красного словца» данных, по всей видимости, включенных в окончательный текст самим И. Сталиным91, определена еще и невниманием к принципиально разнившейся роли лауреатов в создании произведений, за которые присуждалась награда: авторство, соавторство или членство в авторском коллективе этой статистикой сознательно уравнивались. По разным

Скачать книгу


<p>87</p>

Именно этой сталинской правкой завершается передовая статья Д. Шепилова «Шпионы и убийцы под маской врачей», вышедшая в «Правде» 13 января 1953 г. См.: Девятов С. В., Сигачев Ю. В. Сталин: Взгляд со стороны. Опыт сравнительной антологии. М., 2019. С. 380.

<p>88</p>

Цит. по: Хрущев Н. С. О культе личности и его последствиях: Доклад на XX съезде КПСС, 25 февраля 1956 г. // Сталин И. В. Сочинения. М., 1997. Т. 16. С. 428. Впервые в: Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 159.

<p>89</p>

Введены Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 9 сентября 1966 г. № 739 «О Ленинских и Государственных премиях СССР в области науки и техники, литературы и искусства».

<p>90</p>

См. подробнее: Янковская Г. А. К истории Сталинских премий в области литературы и искусства // Вестник Пермского университета. Серия: История. 2001. № 1. С. 152.

<p>91</p>

Доподлинно известно, что Маленков дважды с интервалом в две недели подавал Сталину проекты отчетного доклада XIX съезду партии. Первый из двух сохранившихся в личном фонде вождя в РГАСПИ документов объемом в 75 (73) страниц датируется 17 июля 1952 года и содержит огромное количество правок, принадлежащих руке Сталина (см.: Записка Г. М. Маленкова о работе Центрального Комитета ВКП(б), 17 июля 1952 г. // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 21. Л. 1–75). Вождь вычеркнул из проекта доклада три (!) страницы текста, которые были посвящены литературе и искусству (Там же. Л. 68–70; опубликовано в: Большая цензура: Писатели и журналисты в Стране Советов. С. 642–643). Второй документ объемом уже в 108 (106) страниц датируется 2 августа 1952 года, однако сталинские маргиналии в этом тексте отсутствуют (см.: Записка Г. М. Маленкова… Л. 76–183). Ни в одном из этих источников нет данных о количестве сталинских лауреатов, что свидетельствует об изначальном отсутствии у Маленкова намерения включать в доклад эту информацию и может указывать на то, что, наряду с другой статистической информацией, она могла быть внесена в итоговый текст доклада по инициативе Сталина. Особенно чуткие к сталинскому слову партийцы даже заподозрили Маленкова в плагиате. Так, Н. Бондарева 10 января 1953 года писала Сталину: «Скажу прямо: мною, как и многими другими, гораздо более эрудированными товарищами, литературоведами и критиками, чеканные формулировки о типическом, да еще поставленные рядом с Вашим указанием на то, что нам нужны советские Гоголи и Щедрины, восприняты, как Ваши формулировки, дорогой Иосиф Виссарионович. (Почти весь 17 абз[ац] 2‐го раздела доклада тов[арища] Маленкова.)» (цит. по: Большая цензура: Писатели и журналисты в Стране Советов. С. 647). Следом Бондарева обвиняла Маленкова в дословном цитировании статьи репрессированного «белоэмигранта» Святополк-Мирского в девятом томе «Литературной энциклопедии», опубликованном в 1935 году. Итогами последовавшего разбирательства стали признание Маленковым собственной «грубой» ошибки и публикация в «Коммунисте» (1955. № 18) статьи «К вопросу о типическом в литературе и искусстве».