LITMIR.BIZ

      От этой головоломки

      я стекол сдирал пелену,

      помня как ранят осколки,

      дыру оставляя окну,

      видеть в тумане причины

      шаткий на сваях причал

      и бриз от немой отчизны,

      скрип половиц по ночам.

      Третьих ища измерений

      палаты, людей, тишины.

      в острые пики мгновений

      от боли в руке со спины

      и теплых теней <Рио-Рита>

      в сиреневых звуках тоски

      о том, что еще не забыто

      молчанье у плоской доски,

      молчанье, запой, чаепитье

      не от приправы хмельной,

      от не озарений – открытия

      по кардиограмме кривой

      боли сознанью закрытой,

      тумана по вспышкам огней

      тех, что пылят на орбитах,

      а под ноги утром темней.

      Свет согревая, был спрятан,

      от розовых красок в среде

      серой от вздувшихся пятен,

      от капель дождя везде.

      И по рифленым крышам

      менял он тональности дня,

      и то как в тумане дышит

      прохожий, не видя дождя,

      как на перепутьях лета

      звучал под иглой патефон,

      как к месту музыка света.

      К ней даже ярче плафон.

      В подлинниках картины

      за каждым сюжетом слой

      следами плакучей рябины,

      штрихами, мазками, рукой

      стеклам с моим дыханьем,

      снаружи, внутри – от дождя

      и медленному привыканью

      ко мне в счете чисел до ста.

      В зримой и плоской призме

      с неравенством плоскостей

      с водою от кромок крыш и

      вьюжливых щелей дверей,

      когда для обзора не нужен

      расклад по лекалам дня,

      когда ты не вечный узник

      двух стен, самого себя,

      когда в двух шагах

                                        от дома,

      выйдя в чем есть перрон,

      увидеть, как осень снова,

      по стыкам,

                        по слухам,

                                          скорым

      везде продувает огонь.